Единственный ответ
Шрифт:
Я просто улыбнулся и притянул ее ближе. Я знал, что она нервничает и я, возможно, ничем не помогал. Даже не был уверен, есть ли что-то, что я мог бы сделать. Я просто надеялся, что ее не стошнит в лифте или где-нибудь еще.
Двери открылись, и я сделал глубокий вдох перед тем, как телохранитель вышел, и мы пошли за ним, когда он открывал дверь в ресторан. Хостес и все кто ждал, чтобы войти, стояли по стойке смирно. Они остановили все свои разговоры и уставались на нас так, будто мы шли по зеленой миле. Может быть, именно по ней мы и идем, и это был смертный приговор. Я не был
— Мы здесь, чтобы встретиться с губернатором и миссис Чапмен, — сказал я так ровно, как только мог, когда мы подошли к стойке хостес.
Девушка улыбнулась слишком широко. Ее лицо было замазано темным макияжем, который по цвету отличался от цвета кожи шеи. Ее волосы были морозно белого цвета. Я не знаю ни одного парня, который находил бы такие вещи привлекательными, однако многие девушки красились так же.
— Конечно, мистер Чапмен. губернатор ждет вас. — У нее был голос как у Майка Тиви из старого фильма «Вилли Вонка и шоколадная фабрика». Мне пришлось прикусить язык, чтобы не съежиться.
— Спасибо, мадам, — ответил я, и мы пошли за ней в ресторан.
Несколько человек смотрели на нас, пока мы проходили мимо, будто мы действительно были какой-то знаменитой парой, что тоже не помогало моим нервам. Пот собрался под моими подмышками, и я боялся, что это будет видно через мой темный костюм. Я знал, что это было невозможно, но если бы это было возможным, то обязательно случилось бы.
Вместо того чтобы смотреть на гурманов, я постарался сосредоточиться на атмосфере ресторана. По периметру зала были расположены панорамные окна, в них было видно ночное небо Чикаго. Здесь открывался прекрасный вид на башню Уиллиса и на яркие огни города. Я только однажды был в эксклюзивном ресторане папиного коллеги, но на самом деле не обратил внимание на окружение. В этот раз я мог это сделать. Мои ладони вспотели, и каждый раз, когда я смотрел на стол, все смотрели на нас. Возможно, это было только потому, что мы только что вошли и впереди нас шел телохранитель, но мне казалось, что все смотрели на живот Моники, а затем на перед моих брюк.
Это была действительно глупая теория. Она не могла быть беременной больше чем месяц, и никто не мог сказать этого или так смотреть на меня, но это все еще было у меня в подсознании.
Хостес остановилась у стола в углу. Я затаил дыхание, когда взгляд отца остановился на мне. Казалось, он знал и осуждал меня за это. Он знал? Он мог читать мысли? Мне всегда казалось, что он знал все заранее и как это исправить, но я просто списывал это на то, что он великий политик.
Ладно, может я был слишком большим параноиком.
Я выдавил улыбку.
— Отец, рад тебя видеть.
Отец встал, и мы обменялись крепкими рукопожатиями. Отец всегда был изысканным в своем костюме, который, как я знал, стоил как моя рента, и с седеющими волосами. У него было несколько морщин вокруг глаз, но это было единственным признаком его возраста. Он не курил, редко пил и несколько дней в неделю проводил в тренажёрном зале. Для человека в возрасте пятидесяти лет он был в хорошей форме.
— Трей, рад, что ты смог прийти. И Моника… — Его слова затихли, а улыбка расширилась, когда он отпустил мою
Я попытался сдержать вдох. Слишком сильные объятия не могли навредить беременной женщине. Не так ли? Я действительно мало знал о беременных. Я должен был заставить ее сходить на встречу с доктором днем, а сам еще больше времени провести с гуглом. Когда отец отпустил Монику, я выдвинул стул для нее и медленно его задвинул, сев рядом с ней. Отец занял свое место, но стул рядом с ним был свободен.
— Где мама? — спросил я.
Произнося «мама», я почувствовал ее руку на своем плече и, посмотрев вверх, увидел ее, стоящую позади меня.
— Разве леди не может устроить перерыв на дамскую комнату? — спросила она, смеясь. У мамы было все, что должно быть у типичной жены политика. Или как, некоторые говорят — Степфордской жены. С волосами цвета блонд и лицом, наполненным коллагеновыми инъекциями. Несмотря на то, как она выглядит, я всегда беспокоился о своей матери.
— Извини, мам, просто хотел убедиться, что ты здесь. — Я улыбнулся, похлопывая ее по руке.
— Я бы не пропустила обед с вами обоими, какими бы ни были сумасшедшими фотографы. — Она положила другую руку на плечо Моники, и я заметил, что Моника глубоко вдохнула и выдохнула только тогда, когда мама села за другой конец стола.
Отец ненавидел сотовые телефоны за столом, но я должен был знать, была ли Моника в порядке, и я точно не мог спросить об этом вслух. Я ненавидел сокращать текст так же, как папа текстовые сообщения, но я не мог видеть телефон из-под стола, поэтому я сделал все, что мог.
«В порядке?»
Моника посмотрела вниз на свой телефон перед тем, как положить его в свой кошелек.
— Надеюсь, вы не возражаете, но я тоже собираюсь использовать уборную. — Моника встала, разглаживая свое платье.
— Ты себя чувствуешь хорошо, дорогая? — Отец посмотрел на Монику, приподняв брови. Парень всегда мог насквозь видеть все оправдания и прикрытия.
— Да, простите, не очень хорошо себя чувствую. Может, это грипп, который ходит вокруг или еще что-то в этом роде. — Она затихла на последних словах, а затем быстро отошла от стола и практически побежала к туалету.
— Надеюсь, она в порядке, — сказала мама, глядя на мелькание красных волос Моники, пока та не исчезла за углом.
— С ней все будет в порядке. Ей было плохо на работе, но она не хотела пропустить ужин, — сказал я, пытаясь держать свой голос нейтральным. Мой телефон завибрировал в кармане, и я медленно достал его.
Моника : «Прости, я почувствовала парфюм твоей мамы. Просто пытаюсь собрать себя в кучу».
— Что-то должно быть ужасно важным, раз ты нарушаешь мое принципиальное правило об использовании телефонов за ужином, — сказал отец.
— Прости, — извинился я, — просто в офисе возник вопрос о кампании в инстаграм.
— Социальные сети сейчас управляют миром, не так ли? — задал вопрос отец, хотя это было скорее утверждение, чем вопрос.
— Да, это так. К счастью, у тебя есть лучшая команда социальных сетей.