Единственный ответ
Шрифт:
— И ты мой навсегда, Трей.
Затем он сделал единственное, что можно было сделать. Трей наклонился и коснулся моих губ. Его губы говорили действиями больше, чем слова. Я хотела притвориться, будто мир растаял. Что все наши проблемы будут забыты, а мы сможем просто исчезнуть вместе. Навсегда. Но я знала, что это невозможно. Я знала, что нам скоро придется вернуться к реальности, и я определенно не хотела этого делать.
Глава 17
Трей
Выборы
Мне нужно было уйти от всего этого. Было только одно место, куда я действительно мог сбежать. Место, которое было не так далеко, но там был человек, с которым я чувствовал необходимость поговорить.
— Я хочу увидеть Уильяма Чапмена.
Медсестры в реабилитационном центре узнали меня. Я проводил там все больше и больше времени. Здесь не было ни репортеров, ни камер, ни людей, которые задавали мне вопросы. Были только я и мой брат, а этого ни у кого из нас не было действительно долгое время.
— Он как обычно на заднем дворе, мистер Чапмен. Можете идти. — Медсестра слегка улыбнулась мне.
— Спасибо, мэм. — Я кивнул и прошел мимо нее к открытым дверям.
Для некоторых людей было бы странно, что я проводил так много времени с братом в реабилитационном центре. Возможно, это не помогало его процессу исцеления, но он никогда не просил меня уйти. Он просто принял то, что я был рядом.
— Братишка, я начинаю думать, что тебе самому может понадобиться реабилитация.
Трипп бросил сигарету. Он сидел в кресле, одетый в белый халат, в котором всегда меня встречал, и, как обычно, курил сигарету.
Когда я пришел к нему в первый раз, он был похож на худшую версию себя с темными кругами под глазами и постоянно хмурым взглядом. Но чем больше времени я проводил с ним, тем меньше он хмурился. Больше улыбался и… больше курил.
— Может быть, — сказал я, как всегда садясь напротив него.
Он засмеялся.
— Да, папе бы это понравилось. Двое сыновей Чапмена на реабилитации. Я удивлен, что еще не появились новые заголовки об этом. Видимо, вы с Моникой все еще на слуху.
Я покачал головой.
— Это было довольно безумно, но скоро все закончится.
— Я надеюсь, ты не имеешь в виду выборы, потому что должен знать, что, независимо от победы отца на выборах, мы все равно будем в центре внимания, несмотря ни на что. Люди восхищаются нами. Они всегда делают это с недостижимым. Я иногда
Я вздохнул.
— Кажется, все уже думают, что знают нас. Они думают, что знают нашу историю. Даже если они не знают ее, кажется, что они довольно хороши в том, чтобы придумать свою и верить в это.
— Твои дела с прессой идут не очень хорошо, да? — Трипп выпустил дымовое кольцо.
Я покачал головой.
— Скажем так, мне кажется, что я унаследовал отцовский характер, и иногда я не могу сдержаться.
— Неужели ты ударил репортера?
— Коллегу Моники, потому что думал, что он пытается подкатить к ней.
Трипп засмеялся, хлопнув себя по колену, как будто я только что сказал самую смешную вещь в мире.
— Ты шутишь, да?
Я не думаю, что это смешно и еще больше раздражает, что Трипп смеется надо мной.
— Хотелось бы. Я был в продуктовом магазине, увидел фотографии и поехал туда, даже не думая.
— Возможно, тебе следовало думать головой на плечах, а не головкой в штанах.
— Да, Трипп, — усмехнулся я.
— Эй, я говорю правду. Мы все лажали. Просто из-за нее ты сходишь с ума больше, чем от кого-либо другого. Или чего-либо.
— Я люблю ее, Трипп. Больше, чем кого-либо. И она не просто девушка. Она носит моего ребенка. Кстати, он начал толкаться, и это, наверное, одна из самых лучших вещей, которые я когда-либо испытывал.
— Я счастлив, что ты счастлив, братишка. — Он помрачнел и вместо того, чтобы смотреть на меня, уставился на газон.
— Что насчет тебя? Ты менял девушек каждую неделю. Здесь у тебя есть какая-нибудь медсестра, на которую ты засматриваешься, или кто-то еще?
Он покачал головой.
— Нет. Ни медсестер. Ни девушек. Просто тусуюсь тут и слушаю, как кучка людей пытается провести мне психоанализ.
— И ты их слушаешь? — Я поднял бровь.
Он зажег новую сигарету, потушив предыдущую.
— Некоторых из них. На самом деле люди задают вопросы только потому, что хотят услышать верный ответ, а если ты им его не даешь, они продолжают на тебя давить и раздражать.
— Значит, ты просто водишь их за нос и позволяешь им думать о тебе то, что они хотят, пока они не отпустят тебя?
— Не задавай вопросы, на которые не хочешь получить ответ. — Он постучал пальцами по подлокотнику кресла.
— Почему ты здесь? — спросил я, надеясь, что не слишком давлю на него и что он даст мне честный ответ.
— У всех есть свои пороки, Трей. Мы должны попытаться найти способы их контролировать. У меня был выбор: быть здесь или в тюрьме. Да, отец дал не много вариантов. Он также не дал мне выбор, буду ли я принимать участие в выборах или нет. Все сыновья Чапмена должны быть на его стороне.