Единственный вдох
Шрифт:
– Значит, Джексон продолжил с ней встречаться, – говорит Ева, – а ты поехал в Южную Америку.
Сол кивает.
– Только отец виделся с Джексоном и Жанетт, я не хотел ничего про них знать. Даже имени брата слышать не хотел. Конечно, новости до меня доходили: свадьба, ребенок… а потом вдруг узнаю, что они с Жанетт расстались, и Джексон уехал за границу.
– В Англию, – добавляет Ева с такой грустной улыбкой, что Солу хочется протянуть к ней руки через стол и обнять. – Твой друг, Флаер, сказал, что Жанетт ужасно подавлена из-за смерти Джексона.
– Трудно сказать. Судя по словам отца, вполне возможно.
Поразмыслив над услышанным, Ева наконец говорит:
– Я хочу с ней познакомиться, Сол. Отвезешь меня?
Глава 21
Они несутся по шоссе. Хлещет ливень, из-под колес пикапа летят брызги и грязь. В кузове подпрыгивают удочки, стучат катушки с леской. Сквозь залитое дождем окно Ева смотрит на просторы озера Грейт-Лейк; вода неспокойна из-за ветра и ливня.
До дома Жанетт в Уоррингтоне почти четыреста километров. Если представить карту Тасмании в форме сердца, то Ева с Солом едут по пронзающей его стрелой дороге.
Не считая берегов Уотлбуна, Ева почти не видела Тасманию, но сейчас она даже не обращает внимания на крошечные поселки, разбросанные вдоль озера, и тени от горных вершин. Хочется просто поскорее туда попасть и со всем покончить.
Выехали накануне вечером, на ночь останавливались в мотеле, чтобы передохнуть, однако Ева почти не спала: в сны врывался все тот же кошмар. Оставалось следить, как на электронных часах меняются цифры, приближая время к рассвету.
– Все нормально? – спрашивает Сол.
– Порядок, – отвечает Ева. Протирает глаза, потягивается, касаясь пальцами верха кабины, ерзает на сиденье. – Я правильно поступаю?
– В смысле?
– Заявляясь к Жанетт с рассказом о Джексоне.
Не отрывая взгляда от дороги, Сол спрашивает:
– Почему ты хочешь с ней встретиться?
Ева потирает виски: мысль о встрече с Жанетт мучила ее несколько дней, она просто должна это сделать.
– Потому что она поможет понять, зачем Джексон женился на мне.
– Тогда все правильно.
– Но вдруг это несправедливо? Жанетт ведь понятия не имеет, что у Джексона была другая жена, а я собираюсь все ей выложить.
– Ты просто скажешь ей правду.
– Может, правда ей не нужна?
– А что бы ты выбрала? Знать обо всем случившемся – или по-прежнему оставаться в неведении?
Впереди крутые спуски и подъемы, равнины сменяются скалистыми горами. По темным гранитовым склонам бежит вода, деревья обросли мхом.
У Сола звонит телефон; увидев, что это отец, он не берет трубку, не хочет говорить ему о совместной поездке с Евой к Жанетт. Сол и так знает, что скажет отец по этому поводу. Лучше перезвонить ему позже. Или зайти к нему через пару дней, хотя надо бы заглядывать чаще: в прошлый раз он нашел в мусорном ведре кучу пустых бутылок. Отец пьет все больше.
Через час пейзаж меняется – Ева смотрит на мелькающие за окном зеленые пастбища. Вид у нее измученный, под глазами темные круги. Хочется взять ее за руку, сказать, что все будет хорошо… Нельзя. Тот поцелуй теперь лишь воспоминание, о котором они не говорят.
Вдруг Ева с хмурым видом спрашивает:
– А Жанетт была на службе?
– В смысле, на поминальной службе по Джексону? – Сол не сразу понял вопрос. – Да, была.
По лицу Евы проскальзывает тень боли. Еще бы, она проделала огромный путь, чтобы приехать в Тасманию и разделить горечь утраты с родными Джексона, а они, похоже, горевали вместе с Жанетт.
– Произносила речь, что-нибудь говорила?
– Нет, только отец сказал пару слов. Набежали тучи, все замерзли, так что сильно не затягивали.
По встречной мимо проезжает пикап, обдав их машину брызгами, но вообще дорога пуста. Среди бесконечной зелени по обеим сторонам дороги изредка встречаются загоны для скота и дома фермеров.
– Кайл тоже был?
– Нет, она пришла одна. Мы потом решили посидеть в пабе, но Жанетт отказалась.
– Почему?
– Не знаю. Может, ей было тяжело, ведь все знали, что они с Джексоном расстались, а может, она считала… что не вправе находиться среди его родственников.
– Она плакала?
Сол бросает на Еву удивленный взгляд.
– Извини, просто хочу как можно больше понять.
– Да, Жанетт плакала, – со вздохом отвечает Сол. – Даже рыдала.
Жанетт стояла вдалеке от остальных, у ограждения на вершине горы Веллингтон. Она не сдерживала всхлипы, и в ее рыданиях слышалось столько боли, что все потупили взгляды.
– Твой отец с ней ладит?
– Не особо. Думаю, Жанетт ему неприятна – из-за того, что рассорила нас с Джексоном.
– Вы оба влюбились в одну женщину, – произносит Ева тихо, словно сама себе. Спустя мгновение она спрашивает: – Почему ты согласился отвезти меня?
По взгляду Евы понятно: она думает, что у Сола еще остались чувства к Жанетт.
– Потому что ты меня попросила, – по-простому отвечает Сол.
– Приехали.
Они сворачивают на дорожку из гравия и останавливаются у белого «Форда» с заляпанными грязью номерами. Дождь стих, но лужи еще не высохли, а с деревьев капает. Дом одноэтажный, скромный на вид, с небольшим садиком, где стоит детская горка со сломанной нижней ступенькой.
Сол глушит двигатель, отстегивает ремень.
– Готова?
Ева не двигается с места. Пристально смотрит на дом, где Джексон жил с женой и сыном. За этими стенами скрыта огромная часть его жизни.
Может, будет лучше, если Жанетт останется для Евы смутным образом, а не реальным человеком?.. Ева старается отогнать сомнения и тревогу, ведь они так долго ехали сюда: поздно что-то менять.
Однако страх приковывает ее к сиденью.
– Я… я не могу.
– Что такое, Ева?
Тяжело дыша, она говорит:
– Давай уедем, ладно? Прости меня. Я хочу уехать.