Единственный вдох
Шрифт:
Сол и Ева останавливаются на ночь в мотеле рядом с больницей. Комнаты простые, мебель старая, зато в душе отличный напор, вода горячая и приятная. Шея и плечи расслабляются, и Ева понемногу смывает с себя события дня.
В ванной стоит густой пар; Ева выходит из душа, и на полу остаются мокрые следы. Завернувшись в полотенце, она идет в спальню за феном, заглядывает в ящики, но его нигде нет. Потом присаживается – буквально на минутку и даже решает прилечь – совсем ненадолго…
Ева почти уснула,
За дверью Сол встречает ее улыбкой – как всегда легкой и доброжелательной.
– Есть хочешь?
– Хм-м… Не уверена, что мне хочется лезть в машину.
– Может, закажем доставку?
Ева находит глянцевую брошюрку какой-то пиццерии, и они заказывают две пепперони. Пиццу привозят через пятнадцать минут. Сидя на кровати, Сол с Евой откусывают от горячих треугольничков, расплавленный сыр прилипает к рукам.
– Прости, что не получилось вернуться на Уотлбун, – говорит Сол.
– Пиццу-то туда не возят.
– И то верно, – ухмыляется он.
Ева достает из мини-бара пиво.
– Твое здоровье.
Они сидят, оперевшись о спинку кровати, и обсуждают самые простые вещи: книги, фильмы, друзей. Ева расслабляется, чувствует приятную усталость.
На столике вибрирует мобильный. Ева видит на экране имя Кейли, но не знает, взять ли трубку. После отъезда Евы из Мельбурна подруги говорили всего пару раз, и то как-то натянуто, почти формально. Кейли звонит, чтобы узнать, как прошла встреча с Жанетт, а сейчас ни о ней, ни о Джексоне думать не хочется.
– Все в порядке? – спрашивает Сол.
– Это Кейли, – объясняет Ева, глядя на телефон. – Когда я была в Мельбурне, мы немного… повздорили. Она не хотела, чтобы я возвращалась в Тасманию. – После паузы Ева добавляет: – Думает, я совершаю ошибку.
– А ты как думаешь?
Она ловит взгляд Сола.
– Не знаю.
– Я рад, что ты здесь, Ева, – уверенно говорит он.
Сол смотрит на нее так пристально, будто пытается проникнуть внутрь, познать самое ее существо. Сердце бешено бьется в груди, тело вспыхивает отчаянным желанием.
Вдруг в мысли врывается Джексон, и его губы, чуть более тонкие, чем у брата, беззвучно произносят: «Не смей».
– Надо навести порядок. – Ева вскакивает и начинает убирать с кровати коробки из-под пиццы. Картонки не помещаются в урну, и она кладет их рядом. Стоя спиной к Солу, она говорит: – Пойду помою руки.
Закрывшись в ванной, Ева становится над раковиной, хватается за ее края. Зеркало еще запотевшее, и не видно, как она краснеет, однако щеки горят от стыда. Он – брат Джексона.
Нельзя этого допустить. Каковы бы ни были ее чувства к Солу, их породила такая темнота в душе, что корни слишком слабы и перекручены. Ева смотрит на свое отражение. Что с ней такое? Сол ей дорог, и его дружба помогла справиться с трудностями в последние недели. И пора остановиться. Точка.
Ева открывает кран, отмывает пальцы, жирные после пиццы, тщательно вытирает руки. Когда она выходит из ванной, Сол выбрасывает пустую бутылку в урну и, позвякивая ключом от своего номера, говорит:
– Я пойду, долгий был день.
Он поворачивается к выходу, и Еву обжигает чувство досады. В открытую дверь врывается прохладный воздух.
– До завтра. – Сол слегка улыбается на прощание. Он пристально смотрит на Еву, и в его взгляде проскальзывает что-то вроде смирения. – Приятных снов, Ева.
Она закрывает глаза и нервно сглатывает.
– Не уходи…
Слова сменяются молчанием, а затем она то ли слышит, то ли чувствует, что Сол повернулся.
– Что ты сказала?
– Не уходи.
Ева открывает глаза: Сол замер в проеме, держится за ручку двери. Осторожно закрывает ее.
– Ева?
Глаза наполняются слезами. Ева сама не знает, что она делает, что она чувствует.
Сол подходит ближе, от него приятно пахнет, как после душа. Он слегка касается ее лица, проводит пальцами по щеке.
– Не знаю, что это со мной… – шепчет Ева.
Сол не отрывает от нее внимательного взгляда темных глаз.
– Мы оба не знаем.
Он наклоняется и прижимается к Еве губами. В пылу ее желания не остается места для разумных сомнений.
Их ладони соприкасаются, жар ее губ обжигает язык Сола.
Это не пьяный поцелуй, не жадный и не поспешный. Напротив, нежный и полный сочувствия, он заменяет недостающие слова. Они занимаются любовью в мотеле, и в эту прекрасную ночь Ева не думает о Джексоне или его прошлом. Она наслаждается настоящим моментом рядом с Солом.
Глава 24
Ева просыпается после глубокого сна без сновидений. Она в комнате мотеля – одна. Ева встает, убирает волосы с лица, смотрит на часы: одиннадцать утра. Не может быть! Она моргает и снова приглядывается к цифрам. Поразительно, так долго спать!
Рядом с часами записка на оторванном куске картона, жирном от пиццы. Ева берет картонку: написано шариковой ручкой по гофрированной поверхности, отчего буквы получились угловатыми и смешными.
«Я в больницу, вернусь после 12. Потом на Уотлбун… Целую, Сол».
Ева откидывается в кровати, одеяло соскальзывает с обнаженного тела. Она вспоминает, как они занимались любовью, как она впивалась ногтями в его спину, притягивала его к себе все ближе, чтобы двигаться в одном ритме…