Единственный

Пиженко Эвелина Николаевна

«Эля, не закрывай глаза!.. Не закрывай глаза!..»

Теперь следом бежал Игорь.

«А вот сюда тебе нельзя…» - закрывая перед носом Мазаева широкую белую дверь, Сергей мрачно покачал головой.

«Возьмите…» - выйдя оттуда через несколько минут, медицинская сестра в салатовом костюме протянула Игорю шубу, сапожки и платье Элины.

«Что?!
– увидев одежду жены, он мгновенно побледнел и вскочил с места, - Зачем?!»

«Да не волнуйтесь так… - девушка сама положила вещи на диванчик, - Здесь вообще положено догола раздевать, но я пока верхнюю одежду сняла. Сейчас Сергей Алексеевич кардиограмму сделает, всё будет ясно».

«Она жива?..»

«Жива. Не волнуйтесь, всё

будет хорошо».

…Он всё ещё сидел, уронив голову в ладони, когда дверь снова открылась.

– Эля!.. – он вскочил навстречу каталке, на которой Сергей вывез Элину, - Элечка!

– Она спит! – всё та же медсестра везла рядом капельницу на высоком штативе. Игорь только сейчас заметил, что левая рука жены с воткнутой в вену иглой лежит поверх простыни.

– Что с ней?.. – он машинально двинулся следом.

– Вам доктор всё скажет, - бросила на ходу девушка, - вещи захватите!

Вернувшись, Игорь схватил в охапку одежду жены и снова кинулся вслед за каталкой.

В палате он молча наблюдал, как Рябинин, переложив Элину на кровать, сам поправляет капельницу, подворачивает под её рукой простыню… Сейчас ему было безразлично, что её тела касаются чужие мужские руки, главное, что она была жива…

Ужасно захотелось курить. Он даже не помнил, есть у него сигареты, или он оставил их в машине. Похлопав себя по карманам, нащупал пачку…

Выйдя из отделения, спустился по лестнице, прошёл через вестибюль, открыл входную дверь. Широкое больничное крыльцо было абсолютно пустым. Закурив, Игорь почувствовал, как начинает понемногу успокаиваться. Услышав за спиной стук двери, не стал оборачиваться… Он почему-то был уверен, что знает, кто вышел следом за ним.

– Что с Элей? – он не видел стоявшего сбоку человека, лишь едва повернул в его сторону голову.

– Инфаркта нет, - чиркнув зажигалкой, Сергей тоже закурил, - Спазм грудной клетки.

Выпустив очередную порцию дыма, Игорь невольно прикрыл глаза… Внезапно навалилась жуткая усталость, как будто кто-то проехался катком по его телу…

– Точно не инфаркт?

– Точно. Но хорошего всё равно мало. Нарушение сердечного ритма, высокое давление.

– Я могу остаться с ней?

– Она спит.

– Ну, и что… - не дожидаясь окончательного ответа, Игорь бросил окурок в урну и резко потянул на себя ручку двери.

…Тихо войдя в палату, он разделся и, положив куртку на стул, подошёл к кровати жены, присел на корточки… Долго вглядывался в побледневшее лицо… поправил одеяло… зачем-то вынул из-под него её правую руку и, увидев обручальное кольцо, облегчённо вздохнул.

– Спишь… - он произнёс эти слова негромко, слегка поглаживая ладонь Элины, - Ну, спи… только живи… ладно?

Сам он уже немного успокоился, но сердце до сих пор стучало громко – его стук отдавался в затылке и в кончиках пальцев. Накатившая слабость только усилилась… Усевшись на пол, он прислонился спиной к кровати и положил локти на подогнутые колени. Ему подумалось, что Элина может его слышать сквозь сон.

– Прости меня, Элька… За всё прости… Знаю, что тебе со мной было тяжело. Ничего ты хорошего не видела… Поэтому, как решишь, так и будет… Только живи. Знаешь, я всё ждал, что ты вернёшься. Каждую ночь вспоминал… как мы с тобой познакомились… как в школе учились… встречались… Ты мне сразу в классе понравилась… сначала думал, что это несерьёзно, так… юношеские гормоны… А потом понял, что кроме тебя никто и не нужен.

Он на какое-то время замолчал, предаваясь воспоминаниям. Здесь, в больничной тишине, эти воспоминания воспринимались особенно отчётливо, всплывая из самых сокровенных уголков души.

– Помнишь, как мы катались на велосипеде в парке?.. Он был с рамой, и я обмотал её куском поролона,

чтобы тебе было удобнее сидеть. Твои родители спрашивали тебя, почему ты не берёшь свой велик, а катаешься вместе со мной на раме… А мы им врали, что у твоего велика или цепь порвалась… или камера лопнула… Потому, что нам нравилось ездить на одном. А потом я учил тебя кататься на мотоцикле… Помнишь?.. Ты умудрялась падать, даже не тронувшись с места… я тогда замучился вас поднимать – тебя и мотоцикл. А Кирилл стоял рядом и ржал над нами… А однажды мы с ним заставили тебя качать пробитое колесо… Ты старалась, а мы ржали в кулаки… а потом удирали от твоего справедливого возмездия… А, поездку в Питер всем классом… помнишь?.. Как мы, пацаны, ночью ходили с гитарой из купе в купе… прикалывались, орали песни… И ты была вместе с нами… ты всегда была с нами, вернее, со мной… И влетало тебе тоже вместе с нами, за компанию… А в десятом… я зашёл за тобой утром… твоих родителей не было дома, и мы с тобой прогуляли школу… Их потом вызывали к директору и пугали, что я плохо на тебя влияю, а мы с тобой в это время целовались в пустом классе… А, помнишь, как ты провожала меня на службу?.. Антошка был совсем маленький… Я носил в кармане вашу фотку… она была вся помятая, но я каждый вечер перед сном смотрел на вас и вспоминал… Меня во взводе уважали только за то, что я уже отец… А когда я вернулся… помнишь?.. Я не поехал сразу домой… я поехал к тебе в институт… ты уже перевелась на заочное, и у тебя была сессия… Я не знал, где тебя искать, но тебе кто-то передал, что я жду внизу… и ты бежала ко мне откуда-то сверху, по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки… я тогда испугался, что ты упадёшь… побежал к тебе навстречу, и ты, действительно, упала… но я тебя успел поймать… Я всегда знал, что ты меня ждёшь. А ещё я всегда знал, что ты за всё простишь… Я не знаю, почему я такой… я, правда, не знаю. Иногда на меня накатывает злость за любую мелочь… Я не знаю, почему так происходит. Я ничего не могу с собой поделать… я понимаю, что во многом неправ, но я всегда был уверен, что ты всё равно простишь. Поплачешь, и простишь… Я думал, что так будет всегда.

…Он снова ненадолго замолчал. Со стороны могло показаться, что он уснул – сидя у её кровати на полу… Но, спустя несколько минут, Игорь снова открыл глаза.

– Я не знаю, что со мной случилось почти год назад. Всё изменилось в один момент… всё, что было раньше, с тобой, показалось ненастоящим… меня как будто подменили. Я думал, что отошёл от тебя окончательно… думал – всё… Жизнь закрутилась по-новому. А сейчас вспоминаю – а ничего ведь не закрутилось… и ничего не было – ни тепла, ни взаимопонимания… ни родной души. Ничего такого, что было с тобой. Тошно вспоминать. У меня ведь ближе тебя никого нет. И дороже тебя – никого… Нервы, обиды, это всё – пустое. Я никогда не говорил тебе про любовь… да и ты никогда не спрашивала. Мы просто жили… я знал, что ты у меня есть… А теперь, выходит, что не знаю… есть ты у меня… или уже – нет. Я никогда никому не завидовал, а сейчас… Смотрю на людей – все парами… счастливые.

***

Проснувшись, Элина не сразу вспомнила события вчерашнего вечера. Лекарства, действующие, как снотворное, на какое-то время замедлили восприятие, и, открыв глаза, она с удивлением смотрела на мужа, сидящего рядом на полу. Судя по тому, что голова его была склонена к плечу, Игорь спал. Она тихонько провела рукой по его волосам. Шумно вздохнув, он пошевелился и повернул к ней голову.

– Почему у тебя щека мокрая?.. – она притронулась пальцами к его щеке, - И зачем ты сидишь на полу?..

– Ты – как? – нахмурившись, он потёр лицо ладонями.

– Я – хорошо, - Элина попыталась привстать, но тут же снова опустилась на подушку, - ты что, всю ночь просидел со мной?

– Почему просидел? Я спал, - поднявшись, он подошёл к окну и потянулся, расправляя затёкшие конечности.

– А мне вспоминается… мы, кажется, разговаривали?.. Я помню твой голос…

– Тебе приснилось, - Игорь казался чересчур серьёзным, даже мрачным, на лице не осталось и следа ночного настроения, - ты точно нормально себя чувствуешь?