Единственный
Шрифт:
Уставившись на них, я не могу двинуться с места.
В голове ни единой мысли, только белый шум. Смотрю так, будто глаза приклеились, а в груди возникает воронка, которую ощущаю физически.
Отшатнувшись от окна, бездумно пялюсь на проклятую вазу, словно забыв, зачем я сюда пришла.
Мне вдруг становится жарко, еще накрывает потребностью что-нибудь делать! Механически и без остановки, поэтому, выскочив из комнаты, как ураган влетаю в следующую.
Глава 20
С
Это Палач.
Он появляется из-за угла, перепрыгивая через три ступеньки. Смотрит себе под ноги и поднимает взгляд в тот момент, когда я замершей тенью возникаю на периферии его зрения.
Несколько ступенек, которые остались между нами, позволяют взирать на него сверху вниз. Чертовски эксклюзивный случай!
Я вижу его всего, даже ту самую дырку в ухе, которую обнаружила не так давно. Каждую черту его лица и линию плотно сомкнутых губ.
Он дышит часто. И смотрит мне в глаза. Не помню, когда перестала бояться смотреть в глаза ему. Когда?! Не могу вспомнить…
Я не хочу возвращаться к разговору, который мы вели. Ни сейчас, никогда. Мне хватает того урагана, который уже все в душе перевернул, и если Палач попытается давить… если…
— Сюда давай, — говорит, протягивая руки.
Сглотнув слюну, вручаю ему коробку.
С рук моментально слетает нагрузка, которую до этого момента я толком не осознавала. Будто существовала отдельно от своего тела. Теперь оно о себе напоминает болью в мышцах и трепетом в животе.
Чертовым, чертовым трепетом!
А на животе стоящего передо мной парня следы от ногтей. Тонкие, уже исчезающие полоски с обеих сторон на прессе. Чуть выше пупка. Кто их оставил — я догадываюсь, и в голове раздается оглушительный «бам!». Так на меня сваливается понимание, что степень близости Палача с той блондинкой очень тесная, иначе ее пальцы не чертили бы узоры почти у него в трусах.
Он разворачивается на месте, и, спускаясь следом, я исподлобья сверлю взглядом кожу между его лопатками.
Суета внизу похожа на вокзальную. Даже несмотря на то что здесь всего человек семь и еще несколько на улице, у бассейна.
Мои глаза скачут по незнакомым лицам, разбегаются. Прыгают между парнями и девушками, сталкиваются со случайными брошенными на меня взглядами, в том числе той блондинки, которая полулежит на спинке дивана, забросив одну длинную ногу на другую.
От ее ленивой грации веет… сексуальностью. Да и раскрепощенностью тоже. В ее глазах легкое любопытство. Секундное, не больше. Я тоже отворачиваюсь.
В центре гостиной с себя стягивает майку здоровый парень, от шеи до пяток забитый татуировками. По центру его спины нарисован улыбающийся Будда в цветке лотоса, и это очень красиво.
— Рафа, — перекрикивает он музыку. — Дай бухнуть.
— Намасте, — смеется тот, выставляя на стол пивную банку.
Я теряюсь.
Пячусь к стене, прижимаюсь к ней спиной и складываю на груди руки.
Если кто-нибудь из присутствующих спросит, что я здесь делаю, отвечу — не знаю! Моя душа не просила вечеринок, будь у меня выбор, я бы здесь не оказалась, и я верю в это ровно две секунды, пока глаза не находят Артура.
В этом хаосе он чувствует себя как дома. Забрасывает коробку в кладовку, которая находится прямо по коридору, и плотно прикрывает за собой дверь. Неторопливо поворачивает голову, когда тот самый татуированный здоровяк объявляет:
— Я сегодня Палача завалю. Смотри че у меня есть…
Подняв руку, напрягает бицепс, словно культурист, и это тот случай, когда мышцы выглядят, как «банки».
— Ты че-то размечтался, — отзывается Артур.
— С левой тебя завалю, — настаивает парень. — Давай, сюда иди, — машет в воздухе кулаками. — Папа сегодня в форме!
Его слова поддерживает дружный хохот.
Остановившись рядом со мной, Артур с усмешкой произносит:
— Пять минут.
— Юху-у-у…
В гостиной как по щелчку начинается суета. В отработанной слаженности парни принимаются двигать мебель, расчищая пространство в центре. Звучат ставки, хлопают ладоши, звенит смех… женский и… и мужской…
Палач смотрит на меня, стоя напротив и разминая кулаки.
Мнет пальцами одной руки костяшки второй. Меняет руки, спрашивая:
— Удачи пожелаешь?
— В чем? — отзываюсь тихо.
— Армрестлинг, — поясняет.
Его голос тоже звучит тихо. Мне хватает громкости. Очень хватает! Я слежу за движением его губ и, даже говори он шепотом, услышала бы.
Опустив глаза на его пальцы, говорю:
— Удачи, если тебе это поможет.
— Сейчас проверю.
— Тебе, что, в первый раз удачи желают? — снова вглядываюсь в его лицо.
Он опять смотрит на меня так… иронично. Раздражающе! Заставляя краснеть и бушевать внутри ураганом! Сжиматься пружиной, которая вот-вот выстрелит!
— У меня с тобой все как в первый раз, Яна, — произносит отрывисто.
Развернувшись, идет туда, где в центре плотного кольца возник маленький стол и два стула. Я слежу за ним с рваным выдохом. Натыкаюсь на взгляд той самой блондинки, и теперь в нем гораздо больше эмоций.
Она сводит светлые брови и щурит глаза, не расставаясь при этом с насмешливым выражением.
Ее лицо красивым назвать трудно, скорее уж интересным, и это задевает меня где-то очень-очень глубоко, ведь сама я хорошенькая до чертовой простоты.