Единый учебник новейшей истории
Шрифт:
Меня в который раз спросили о пожарах. Да, да, да…
Девушку-корреспондента интересовало как долго и как часто, по моему мнению, теперь будет гореть.
Я ответил, что в России теперь будут гореть регулярно. Почему? Потому что такова организация. Вы слышали о чем-либо подобном в 1986 году? Ну, да, в жаркое, засушливое лето горели торфяники. И тайга горела там, куда «только самолетом можно долететь», но потом там высаживался десант, пожарище окружали, лес валили, самолеты летали и поливали. То есть, была организация.А теперь есть генералы от МЧС. Но если в одном и том же месте собрать десять генералов, от этого больше организации не станет. И вообще, количество генералов не влияют на организацию. На организацию влияет ум. А на ее отсутствие – отсутствие ума.
Ведь торфяники не вырастают на новых местах. Эти места известны. Значит, нужно готовиться к засушливому лету, хотя бы с весны. Нужна перевозная насосная станция и трубопроводы. Нужен трубный дивизион, который найдет воду, поставит там насос и свинтит трубопровод. А потом один человек постоянно нужен на насосе, а другой – на том конце
Любая организация, что и человек – сначала молодая и красивая, потом сильная, потом мудрая, а потом – пенсия, замена организации.
Саморазрастающаяся организация – это раковая опухоль, с ней надо что-то делать, пока метастазы во все стороны не пошли, не двинули. А если они уже пошли и двинули – поздно пить боржоми.
Леса горят не в тайге, а рядом с жильем. То есть, лес должен быть поделен на квадраты, и в сухой сезон он должен контролироваться. Не просто так «окурок только что бросили», а контролироваться. Если «окурок бросили» значит, контроля нет, и не было. Мгновенный верховой пожар – это глупость. Горит неделями, а потом – да, верховой пожар и летающая по воздуху плазма в 1200 градусов. Воздух горит уже потом.
Просто так не загорается. Сунул градусник в лесную подстилку – и уже ясно, когда ахнет. Просто совать этот самый градусник надо регулярно. Этим должны заниматься специальные люди.
Эти специальные люди должны отвечать – за пожар, за наводнение, за выход речек из берегов. Чистим дно речек – меньше наводнений. Убираем в лесу сушняк, косим сухую траву – меньше пожаров. В Белоруссии, к примеру, лесной стране, пожаров меньше. Убирают обочины и сушняк в лесах. В Финляндии убирают обочины и сушняк.
А когда самолеты отдают тушить пожары в Греции, тогда свои пожары тушим тазиками.
А с помощью тазиков не превратить верховой пожар в низовой.
Тазик – это тазик.
Так что там, где плодятся генералы, там, в конце всех концов, будут тазики.Йорик, Йорик, иди сюда скореей!
Все время хочется погладить Йорика по его черепу. Это у меня гамлетовское, конечно. Нахлынуло. Как только вижу наших руководителей в телевизоре, так и хочется погладить Йорика.Постоянно натыкаюсь на оригинальные упражнения на различные темы административно-теоретического содержания. Все они имеют то драгоценное свойство, что дают верное понятие о современном положении русской орфографии.
Словом, там нам понадобится особый переводчик, который перетолмачит все эти чиновничьи бреломудия на обычный язык.Позвонили насчет дыма. Теперь мне звонят и насчет дыма. На этом свете вещи сплошь и рядом принимают такой оборот, что лучше б они вообще ничего не принимали. Интересовались, что я, как химик (в далеком прошлом), могу рекомендовать для защиты людей от гари. Я ответил, что марлевая повязка защищает только от аэрозолей, да и то неэффективно. Лучше – респиратор и защитные очки. Но только это должны быть герметичные очки, например, такие, как очки для плавания. Но все эти средства слабо эффективны при повышенной температуре – сами все с лица сорвете, потому что быстро повышается температура тела, потом – потоотделение, потеря воды. Кроме того, повязка и респиратор создает сопротивление на вдохе – сердечникам и астматикам приходится особенно тяжело.
Увлажнение воздуха в квартире, помогает, но не очень. Повышенная влажность при высокой температуре переносится хуже.
То есть, все в меру и по самочувствию.
Химические вещества, содержащиеся в дыме – это может быть ПАУ (полициклические ароматические углеводороды) и СО (угарный газ). ПАУ – это отрава, действует она на весь организм, и, прежде всего, на печень. СО действует на кровь. В легких СО в 300 раз быстрее кислорода соединяется с кровью. Результат этого взаимодействия – карбоксигемоглобин – это нерастворимый в крови сгусток, тромб.
Спастись от СО и ПАУ – уехать подальше, а если нельзя уехать, то хороши все средства, которые разбавляют кровь и чистят печень.
Для печени – есть травяные препараты, прежде всего толченная расторопша.
Для крови подойдет обычная вода (кровь разбавляется водой даже в собственных сосудах, то есть, пить надо побольше), чай зеленый (и любые травяные мочегонные чаи, мята, например), смородина (много аскорбинки), помидоры, огурцы, красное вино (прекрасно растворяет тромбы, а разведенное с водой еще и утоляет жажду), зубок чеснока (помогает сосудам сердца), аспирин (если опасаетесь его воздействия на желудок, то достаточно таблетку просто разжевать, подержать некоторое время во рту, а потом выплюнуть и рот прополоскать и зубы почистить – кислота, все-таки; пока будете жевать, он попадет изо рта сразу в кровь и начнет быстро ее разжижать).
Можно принимать рыбий жир.
Практикующим трудотерапию – поставить себе лишний раз пиявку в район печени.
Не боящимся клизму – поставить себе клизму.
Хороши – молоко, кефир и квас. От мяса стоит воздержаться – не надо перегружать сосуды. Меньше животного белка – он трудно переваривается, а организм и так страдает. 30 грамм белка – это дневная норма и для стариков и для культуристов. Половина ее содержится в тарелке овсяной каши. В горсти орехов или 100 граммах творога – вторая половина. Больше овощей, фруктов, растительного и оливкового масла – стенки сосудов лучше восстанавливаются.
Уф!!! Пожалуй, все.Былинного чего-то все время хочется, былинного. Хочется – просто не могу.
Кстати, заметили, что герб наш иногда изображен так, что у орла из двух голов вылезают из открытых клювов языки? А почему? А потому что орел ох…у…ел.
Уточнение: охомурел.Писатели – почтенные особы. Не все писатели почтенны, а только те, кто правильно устроился относительно ветра. Надо, чтоб с ветром этим ничего на тебя не принесло – вот и будешь почтенным. Хотя, вот если встать вот сюда, то вот в этом самом месте может разыграться воображение.
Воображение рождает стон. Никогда мне не стать почтенным писателем. Я всегда чихал на ветер. Надрывно.
Главу МИДа РФ господина Лаврова ждут в Великобритании. Там его с распростертыми объятиями ждут. Просто даже кушать не могут. Не знаю, хватит ли у него на все время, но отвечать он будет, в основном, за высылку журналиста Люка Хардинга, известного своими публикациями о том, что Россия – это «плутократия» и «мафиозное государство», а также расследованиями на тему кому в России действительно жить хорошо и кому тут по-настоящему принадлежит нефтяной и газовый бизнес. Лавров будет настаивать на том, что Хардинг «нарушил условия аккредитации» в России, а ему будут говорить о правах человека, о соблюдении законов, о коррупции, конституции и прочей ерунде. Вот так, в ерунде, и пройдет весь визит, подозреваю. Словом, учить будут нашего министра всяким демократическим глупостям. А официальный представитель МИДа, господин Лукашевич заявил на специальной пресс-конференции по этому (и другим вопросам), что «это все наносное». При этом вид у него был очень кислый. Но, молодчагу Лаврова у нас этим не смутить. Он-то даст англичанам прикурить. Он-то расставит все по своим местам. Кстати, о местах. Какое место мы занимаем в мире по демократии, депутатии и прочей коррупции? Кажется, почетное 154-е из 178 возможных. Все это наносное, конечно, и стоит ли обижаться на какого-то корреспондента за то, что он назвал Россию «мафиозным государством»? Подумаешь, сука.
Опять про пожары – я уже не могу!!!
А если пожары – как национальная идея?
Есть! Есть!!! Есть национальная идея! Наци… ёнальная… мать ее… нациё…ё…
А что вас удивляет? Что в ней, собственно, плохого? Давно ее искали, а потом как полыхнуло, так все и поняли – да вот же она: никто не спит, не пилит бюджет, все на рабочих местах, все о здоровье россиян дорогах заботятся так, что аж глотать слюну не в состоянии, и пожарные водоемы роют, и рынды раздают, и лопаты, и багры, и о насосиках переносных, ранцевых, пекутся, и армия про дедовщину забыла вовсю землю шкрябает, и отчаянных блоггеров, пишущих матерно, губернаторы не знают в какое место поцеловать. А россиянам, выжившим, прибыль – новые дома построят, а еще и на дорожку дадут.
Остальным, не сгоревшим, остается только поджигать свои дома, чтоб хоть как-то к себе такого же сочувствия добиться. И, главное, все объединены, никто не возражает, на митинги несогласных ходят только глубоко больные люди и лечат их дубинками только незначительная часть милиции, а остальные милиционеры воду в ведрах носят одиноким старушкам, чтоб они свои хижины непрерывно поливали.
И власть никто не осуждает, потому что у всех ум только дымом занят.
Владим Владимыч не далее, как вчера, обещал снизить цены на горючее. Пора. Пора взойти и нашему нефтяному солнцу, да сгинет вовеки монопольно-монгольская мгла. Действительно! Во всех странах Восточной Сатрапии по отношению к бензину для собственного народа наблюдаются различные поблажки, а тут – ну, как не в родной стране, честное, благородное слово. А еще называются вместе с газом «национальным достоянием». Позор! И это накануне выборов всех мастей (чуть не сказал: всех матерей). Еще раз позор, позористей того прошлого позора! О чем и было указано господину Сечину, ответственному у нас за все эти безобразия на нефтегорючей почве.
Сделали фас и нашему ФАС, а то ведь ни хрена… (пардон), а то ведь это и не биржа вовсе, а прямо сговор какой-то прямо под носом у антимонопольной службы. И, вы знаете, уже! Уже нефтяники прониклись и заявили, что они снижают цены. Словом, кошмар. Приходится метаться по стране. Ни на секунду не сомкнуть глаз, обязательно что-то спи…д…ят (спиронолоктодонят).
Так и хочется полетать над пожарами. Везде горит, а ты летишь, летишь, взмахнув ужасными крылами. Детское все это, конечно. Не доигранное. То есть, в детстве мы не доиграли. Но почему же все это воспринимают, как благо? Не понимаю. Неужели с умом все так плохо? Или с тем, что этот ум заменяет? То есть, показывать себя в пожарном самолете, в то время когда в Москве народ мрет – это здорово? И мы все должны этим восхищаться? Кошки в Москве вместе с голубями дохнут, а из всего этого извлекается рекламная выгода? Ну, что тут скажешь. Ум – это не то, что на показ. На показ – болезни. Сознания, полагаю.