Ее чудовище
Шрифт:
— Так звали меня драконы. — Он странно улыбнулся. — Молох, что значит Сокрушитель. Во времена войны Древних Богов я был совсем неплох.
— Сокрушитель — звучит слишком уж воинственно, — проворчала я.
— Полагаешь, Полуночный Барон лучше? Это имя мне дали люди.
— Потому что вы приходили в полночь и могли уничтожить целую деревню…
— У меня бывало дурное настроение, — попытался оправдаться он. — Случалось подобное нечасто.
— Достаточно часто, чтобы о вас пошли слухи, постепенно превратившиеся в страшные легенды.
Никакого раскаяния
— Я все еще хорош, — сказал он.
— Мне звать вас Молох?
— Нет, — помрачнел Высший. Имя это бередило старые раны. Возможно, потому он с такой охотой и ухватился за людские трусливые сплетни, легко согласившись стать Бароном — лишь бы не быть больше Сокрушителем.
— Бароном вас звать тоже странно. У всех должно быть имя… Вы вот даже мое запомнили.
Он поморщился:
— О чем вскоре, полагаю, буду жалеть.
— Как мне вас звать? — повторила я, проигнорировав его колкость.
— Решай сама, — проворчал Барон. — Первое имя мне дали драконы, второе люди. Пусть это будет твоим. Обещаю носить его до скончания времен.
— Вы не шутите?
— Ничуть. — Он улыбнулся. — Что же, Шелла, дай мне имя…
КОНЕЦ
Драконы: БОНУС
Бонус в основном для тех, кто читал «Огонь в крови».
Я спешила по улице мимо домов и людей, привычно не замечая напуганных долгих взглядов, цепляющихся за спину. Мой путь лежал в сторону отделения связи… Мой путь лежал туда каждую среду и каждую пятницу каждую неделю каждого месяца, что я жила в небольшом подгорном городе близ жилища Барона.
Угрозу свою он выполнил, долг мой выплатил и даже приставил кого-то из особенно провинившихся Охотников приглядывать за магазином. Я же, как исключительно неблагодарная во многих аспектах жизни личность, в ответ на такую невероятную заботу наотрез отказалась быть признательной и послушной и принять приглашение погостить в доме Высшего.
Я не горела желанием вновь встречаться с марионетками Барона и втайне ото всех, даже от самой себя, хотела отправиться вместе с Улисой искать свое новое место в этом недружелюбном мире — желания мои существовали в виде неясных порывов и не смогли обрести четкой формы. Не успели.
Получив отказ в ответ на свое приглашение, Барон не растерялся и заселил меня в грустный город, где окна каждого из домов — или почти каждого: некоторые горожане самостоятельно заколотили те из них, что располагались с закатной стороны, — выходили на горы. В горах этих по вечерам отчетливо виднелись окна, подсвеченные сиянием осветительных кристаллов.
После моего появления, у горожан появилась еще одна причина грустить: Высший больше не был для них неясной угрозой с гор, теперь он находился ближе чем каждый из местных жителей желал бы. С похвальной пунктуальностью он навещал один небольшой домик, на тихой и спокойной улице, вселяя ужас во всех моих соседей. И соседей их соседей… никого не оставила равнодушной привычка Высшего ходить в гости.
Последнюю неделю, правда, жили они спокойно — Барон все свободное время проводил на Погасшем острове и навещать меня забывал.
Остров отказывался верить в свою мертвость и расцветал сочной зеленью с поражающей скоростью. Земля, напитанная дождями и магией Высшего, охотно оживала.
Как утверждал Барон, в скором времени безжизненная пустыня должна была превратиться в непроходимый лес. На все мои просьбы посмотреть на это чудо он отвечал категорическим отказом. Словно позабыв о своем обещании, Барон отговаривался возможной опасностью и игнорировал мое недовольство.
Из окна второго этажа большого дома, на первом этаже которого находился магазин тканей, раздался визгливый надрывный лай разочаровавшейся в жизни мелкой собаки.
Я ускорила шаг.
Сегодня, по всем законам, письма для меня должны были уже появиться. Прошло шестнадцать дней, дольше письма просто не ходили…
Отделение связи находилось в одноэтажном каменном здании, убогий вид которого подчеркивала вычурная кованая вывеска, украшенная позолоченным знаком связи — крылатым письмом.
Дверь с трудом открылась, гневно скрипнув несмазанными петлями, лица коснулся застоявшийся холодок. В полумраке просторного гулкого помещения воцарилась угрюмая тишина, стоило только мне появиться на пороге.
Возможно, прибудь я в город тихо, без ненужной и излишне заметной помощи Барона, все сложилось бы иначе. Возможно, я смогла бы и здесь открыть какой-нибудь магазинчик и жить самостоятельно… Я старалась об этом не думать.
Особенно в такие моменты, как этот, когда страх смотрел мне прямо в лицо.
Все, что волновало меня в данный момент, — чье письмо я буду сегодня читать. Будет ли это Улиса, которая неплохо обживалась в приморском городке и с охотой делилась со мной своими новостями. Или Ассайя, после проклятия, под которое попала ее мать и едва выжила, ставшая сдержаннее и серьезнее. Или Сатива, обещание которой так и не было выполнено: после того как все закончилось, мы не то что чаще не стали видеться, мы перестали видеться вообще — расстояние в сотни километров не располагало к частым встречам… хоть к каким-то встречам. Но выход из этой ситуации мы нашли и с охотой переписывались: она рассказывала о том, что творится в Атар-Эль, я… скучала.
Не успела я подойти к стойке, как работник в форменной жилетке подскочил из-за своего рабочего стола и с криком: «Сейчас все принесу!» — скрылся за дверью.
Я уже готовилась поскучать пару минут, ожидая, пока бедный парень судорожно разыскивает мои письма. Взгляд случайно зацепился за заголовок газеты, лежавшей на стойке по левую сторону от меня.
Первое и главное слово, завладевшее всем моим вниманием, было коротким, однозначным и невозможным. Заголовок гласил: «Драконы вернули трон законному правителю». И мир утратил для меня важность на долгие три минуты, за которые я успела узнать невероятные новости.