Ее главная ошибка
Шрифт:
Лука снова запустил пальцы в волосы:
— Что я мог предложить тебе два года назад, если не знал, что ждет меня в будущем?
Бронте подняла глаза к потолку:
— О, пожалуйста, Лука, перестань! Ты понятия не имеешь, что такое настоящая любовь. Ты хочешь, чтобы все жили исключительно по твоим правилам. В том, что ты пропустил первый год жизни Эллы, виноват только ты, а не я.
Проснувшаяся Элла залепетала за занавеской, прерывая их разговор. Лука рассеянно пробормотал, что сейчас его очередь заняться дочерью,
Молодая женщина вздохнула, присев на кровать со смятыми простынями. Она посмотрела на вмятину на подушке, где лежала голова Луки. Бронте взяла подушку и прижала к груди, вдыхая запах его тела, сохраненный тонкой наволочкой из египетского хлопка.
Глава 11
Бронте едва успела принять душ и одеться, прежде чем было объявлено, что самолет приближается к аэропорту Милана. После того как Эллу пристегнули к креслу и напоили соком из бутылочки, у Бронте было мало времени, чтобы закончить разговор с Лукой. Он сидел в задумчивом молчании, сосредоточенно просматривая документы, которые лежали у него на коленях.
Лука тоже принял душ и переоделся в хлопчатобумажные брюки и голубую рубашку с открытым воротом. Он выглядел напряженным, однако Бронте не знала, почему он нервничает: то ли потому, что предстоит знакомить невесту и дочь с членами своей семьи, то ли из-за разговора, состоявшегося накануне. Она подумала об операции, которую ему сделали. Густые волосы скрывали шрамы на голове, а вот душевные раны по-прежнему кровоточили. Лука — гордый и очень закрытый человек. Неудивительно, что в прессу о нем не просочилось ни слова за последние два года. Он сделал все, чтобы сохранить в тайне подробности своей личной жизни.
Бронте поерзала в кресле и деликатно откашлялась:
— Лука…
Не выпуская документ из рук, он посмотрел на нее.
— Не нервничай по поводу моих родных, — сказал Лука. — Они безоговорочно примут тебя.
Бронте прикусила губу.
— Вообще-то я не волнуюсь по этому поводу… Ну, может быть, немного… — Она сдержанно вздохнула. — Ты в порядке? Я имею в виду… теперь?
Он нахмурился и долгое время молчал. Бронте не отставала:
— После операции тебе стало лучше?
Ни один мускул не дрогнул на лице Луки.
— Да. — Он слегка замялся, потом повторил уже более уверенно: — Да, стало лучше.
Бронте посмотрела на свои руки.
— Жаль, что ты мне не рассказал, — тихо промолвила она. — Два года назад… Но я понимаю, почему ты так поступил.
Казалось, прошла вечность, прежде чем он ответил:
— Я тоже об этом сожалею, дорогая.
Старший брат Луки встречал их в аэропорту. Бронте сразу заметила сходство братьев. Оба были высокими и темноволосыми, с решительными подбородками, прямыми носами и темно-карими умными глазами.
После короткого знакомства Джорджио взял Бронте за руку и наклонился, чтобы расцеловать ее в обе щеки:
— Добро пожаловать в нашу семью!
— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Бронте, наблюдая за тем, как Джорджио смотрел на Эллу, которая, сидя в коляске, дрыгала ножками, фыркала и хихикала.
Он нагнулся и одарил девочку белозубой улыбкой; в уголках его глаз появились морщинки. Бронте заметила печальный взгляд Джорджио, когда он слегка пожал крошечную ручку девочки.
— Значит, это и есть моя маленькая племянница Элла? — протянул он.
Элла улыбнулась, подняла ручки и потребовала:
— Вейх!
— Можно ее взять на руки? — обратился Джорджио к Бронте.
— Конечно, — сказала она, быстро отстегивая ремни безопасности в коляске. — Элла терпеть не может сидеть пристегнутой с тех пор, как стала ходить.
— Ах, так ты маленькая независимая мисс, да, Элла? — произнес Джорджио, взяв ребенка на руки.
Лука сдержанно улыбнулся, положив руку на плечо старшего брата:
— Как ты?
Джорджио уверенно заявил:
— Я в порядке. Почему я должен страдать? Она оставила меня, а не я ее. Она поступила так, как сочла нужным. Честно говоря, я устал.
Улыбка Луки померкла.
— Извини.
— Не извиняйся, — бросил Джорджио. — Все к лучшему.
Бронте обменялась взглядами с Лукой. Она заметила, что он озабочен, и сочувственно улыбнулась. Лука подошел и обнял ее за талию. Бронте не противилась. Напротив, ей было приятно прижиматься к его теплому и сильному телу, пока они шли на стоянку, где Джорджио припарковал автомобиль.
Машина направлялась на виллу Луки. По пути Джорджио показывал Бронте местные красоты.
— А ты бывала в Милане прежде? — спросил он.
— Только один раз, — сказала она, бросив настороженный взгляд на Луку, который сидел спереди рядом с братом. — Я провела здесь очень мало времени, честно говоря, и не видела никаких достопримечательностей. У меня не было на это времени.
— Лука должен показать тебе город, — произнес Джорджио, быстро и ловко сворачивая в переулок. — Наша мама с радостью присмотрит за Эллой. Она вне себя от волнения и радости — ведь у нее наконец появилась внучка. Она накупила так много игрушек, что ее дом теперь похож на огромный детский магазин.
Через несколько минут Джорджио подъехал к вилле Луки. Здание было почти таким же, как два года назад, но Бронте тогда так и не удалось попасть внутрь дома. В четырехэтажной вилле было множество спален, различных залов и комнат. Бесценные произведения искусства висели на стенах; везде стояли мраморные статуи, латунные и бронзовые фигуры и бюсты. Мраморный холл с винтовой лестницей выглядел бы пугающе огромным, если бы не поздние розы в вазах, чей тонкий аромат создавал уютную атмосферу.
Бронте изумленно осмотрелась: