Ее худший кошмар
Шрифт:
Стоило ей перейти в наступление, как он, похоже, сменил тактику.
– Но почему именно этот пациент так важен для тебя, что ты ради него рискуешь всем достигнутым нами на сегодняшний день?
Она ничем не рисковала. Она просто пыталась пролить как можно больше света на проблему психопатии, что подразумевало необходимость изучения как можно большего числа убийц-психопатов.
Найдя у себя на столе папку Гарзы, Эвелин протянула ее Фицпатрику.
– Посмотри сам.
Фицпатрик быстро перелистал страницы, но, когда вновь поднял глаза
– Он убил трех своих жен, чтобы заполучить деньги по их страховкам. И что в этом такого интригующего, черт побери? В контексте того, с чем мы имеем дело, это – ничто. Вот если бы он содрал с них кожу, или съел их глаза на завтрак, или…
– Читай-читай, – прервала его Эвелин. – Мой интерес вызвали вовсе не те случаи, за которые его привлекли к ответственности.
Высокая костлявая фигура Фицпатрика опустилась в кресло. На сей раз он внимательно читал материалы в течение нескольких минут, после чего произнес:
– Детективы в Юте полагают, что именно он был Порнохудожником?
– Да. Ты слышал об этих преступлениях?
– Ну конечно. Их широко освещали в СМИ пять или шесть лет назад.
– Всего тогда было совершено шесть убийств. Но убийцу так и не нашли.
Фицпатрик положил папку на край стола. Он слегка остыл, но его гнев не прошел, а был лишь загнан внутрь, а все потому, что Эвелин сумела дать ему отпор.
– Что дает тебе основания полагать, что это Гарза?
– Он жил поблизости, на расстоянии не более часа езды от каждой из жертв. И работал на лыжном курорте – там, где обнаружили одно из тел. Убийства прекратились, когда он попал в тюрьму.
– Вот как? – Выставив острый подбородок, Фицпатрик подался вперед и хлопнул себя по колену. – Все это может быть лишь чистым совпадением! В район Большого Соленого озера приезжает покататься на лыжах огромное число людей! А что сказали на сей счет судмедэксперты?
Эвелин опустила локти на стол и впилась в Фицпатрика пристальным взглядом.
– Имейся у них заключение, ему было бы предъявлено обвинение. Все это сообщил мне главный следователь по делу.
– И как же это произошло?
– Я позвонила, чтобы узнать, завершено ли следствие по упомянутым делам.
Фицпатрик пару минут ритмично постукивал носком туфли по полу, размышляя над ее ответом.
– От тебя ничего не укроется.
По саркастическому тону Эвелин поняла, что его слова совсем не комплимент.
– Я посвятила этому жизнь. Мой долг быть предельно добросовестной во всем.
– Твое поведение можно охарактеризовать и другими словами.
– Если ты хочешь сказать, что я одержима, я не стану возражать.
Фицпатрик покачал головой, как будто ее слова загнали его в тупик, из которого он не видел выхода, в чем, собственно, и заключалось ее намерение.
– Ладно, – сказал он, – ты подозреваешь, что Гарза – Порнохудожник. Но что из того? Почему тебя так увлекли какие-то там нераскрытые убийства в Юте? Теперь ты, получается, помимо изучения психопатов, взялась
Выносить самодовольное выражение его лица было все труднее. Эвелин стиснула зубы.
– Мое внимание, Тим, привлекли позы жертв. И хотя я следила за этим делом с самого начала, я была всего лишь внешним наблюдателем. Только совсем недавно следователь сообщил мне некоторые подробности.
Она впервые столкнулась с Грином, когда работала в собственном небольшом терапевтическом центре в Бостоне восемь лет назад. Тогда она еще только начинала, и ей еще предстояло сделать себе имя в психиатрии.
Фицпатрик вытащил из кармана платок, поднес его к своему похожему на клюв носу и громко высморкался.
– Ну и что? Откуда такой интерес к позам жертв?
Эвелин удивила его недогадливость.
– Джаспер делал нечто подобное, когда убивал моих подруг.
Сунув платок в карман халата, Фицпатрик неожиданно для Эвелин разразился хохотом.
– О господи!
Оскорбленная реакцией Фицпатрика на ее слова, та расправила плечи.
– В чем дело?
– Ты прекрасно знаешь, в чем. Ты используешь буквально все, что я помог тебе создать, в своих собственных целях.
– В моих собственных целях? Мы изучаем здесь психопатию, и Энтони Гарза – психопат. Он полностью соответствует классическим характеристикам психопата, поэтому не может идти речь о какой-то моей ошибке. Но если вы все-таки считаете мое поведение ошибочным, я могу заверить вас, что я никогда не делала секрета из своего твердого намерения отыскать того психопата, который когда-то чуть было не убил меня. Именно из-за этого я вообще и занялась исследованием психопатий.
Фицпатрик встал.
– Но вовсе не на таких принципах мы строили наше сотрудничество. Ганноверский дом должен преследовать гораздо более значимые цели, нежели решение жизненных проблем одного из его сотрудников.
Эвелин встала, чтобы не чувствовать себя совсем подавленной его огромным ростом. Он тоже как-то забыл о принципах их сотрудничества, когда однажды декабрьской ночью после долгого рабочего дня прижал ее в углу и попытался поцеловать. С точки зрения Эвелин, его поведение было значительно хуже, так как с той поры ей было очень неловко работать рядом с ним, особенно когда неделю спустя после происшедшего он пригласил ее на прогулку так, словно ничего из ряда вон выходящего не случилось.
– Если у меня появилась возможность исследовать в ком-то модель поведения, сходную с моделью поведения Джаспера, я обязательно такой возможностью воспользуюсь, – сказала она.
– Неужели ты не понимаешь? Общего между Джаспером и Гарзой на самом деле не так уж и много. И то, что ты все это делаешь фактически за нашей спиной…
У нее не было сил продолжать их бессмысленный спор. По крайней мере не в тот момент, когда их основное внимание должно было занимать убийство Лоррен.
– Тим, – прервала она излияния своего коллеги. – Лоррейн убита.