Ее худший кошмар
Шрифт:
Глаза Фицпатрика полезли на лоб.
– Что?
– Я думаю, ты слышал, что я сказала.
Ее коллега не сразу овладел собой.
– Та женщина, которая руководила пищеблоком? Поэтому она не появилась на работе сегодня
– Именно поэтому. И именно по поводу ее гибели сюда приезжал сержант.
– Он уверен?
– Я опознала ее.
По телу Эвелин пробежала дрожь омерзения, когда она описала то, что сделал с жертвой преступник. Ей так давно приходилось иметь дело с подобной жестокостью, что порой она начинала проявлять равнодушие даже в случае самых отвратительных преступлений. Но только не сегодня. У нее были слишком теплые отношения с убитой, и обычный профессиональный буфер не помог Эвелин. Она чувствовала себя так же, как много лет назад, когда узнала о гибели своих подруг.
– Прими мои соболезнования, – пробормотал Фицпатрик. – Я знаю, вы были с ней очень близки. В полиции кого-то подозревают?
– Никого, – глухо отозвалась Эвелин.
Прежнее раздражение Фицпатрика сменилось возбуждением, и он начал мерить комнату шагами.
– Как неудачно складываются обстоятельства. Ее убийство вызовет шок у местных жителей, они перестанут нам доверять, будут относиться враждебно…
Его опасения имели основания. Надо будет потом как-нибудь поразмыслить над его словами. Но в данный момент Эвелин не могла слушать разглагольствования о том, какие последствия это жуткое преступление может иметь для Ганноверского дома. Слишком велик был пережитый ею шок.
– Мы подумаем об этом потом.
По резкому тону, с которым она отреагировала на его слова, Фицпатрик понял, что задел ее за живое.
– Ты кому-нибудь уже говорила о случившемся? – спросил он, несколько смягчившись.
– Я хотела вызвать Гленна. Он должен узнать первым, они были так близки. А потом я сделаю общее объявление.
– Хорошо. Я… подготовлю инструкцию по мерам безопасности. Разошлю ее электронным письмом обслуживающему персоналу с тем, чтобы она в дальнейшем стала доступной всем.
– Спасибо. Это будет очень полезно.
Фицпатрик уже было направился к двери, но Эвелин остановила его.
– Мне очень жаль, Тим, что все так получилось из-за Энтони Гарза. Но я совершенно искренне полагаю, что он может быть полезен для наших исследований.
– Я понимаю, – отозвался он, оглянувшись. – Я просто не согласен с твоей тактикой. Но… мы как-нибудь все уладим.
– Я очень ценю вашу гибкость. В самом деле.
Он открыл дверь.
– И еще одно, – сказала она.
Он снова остановился.
– Не могли бы вы сделать сообщение о Лоррейн? У меня… у меня могут сдать нервы перед микрофоном.
Эвелин едва сдерживалась и была готова в любой момент разрыдаться, а ей еще предстояла беседа с самым близким Лоррейн человеком в Ганноверском доме.
Конец ознакомительного фрагмента.