Её лучшая роль
Шрифт:
Энн оглядывала столовую так, как будто никогда раньше ее не видела.
— По-моему, это самая красивая комната в доме, — быстро проговорила она. — Вы здесь давно живете?
— Где? — У него был растерянный вид. — В этом доме? Я купил его пять лет назад.
— А где жили до этого?
— В квартире.
— А почему решили переехать?
— В чем дело? — взвился он. — Допрос? — Он раздраженно провел рукой по своим густым черным волосам, взъерошив их. — Я, кажется, никуда не могу деться от окружающих меня любопытных и настырных женщин. К вашему сведению, я здесь очень счастлив, никто не заглядывает мне в окна, и я могу мирно и спокойно работать, если только мой секретарь соблаговолит мне это позволить.
Смущенная, она вскочила со стула, в спешке столкнув чашку со стола на пол.
— Ой, прошу прощения.
Она наклонилась поднять осколки и, выпрямляясь, сильно стукнулась головой о столешницу. Он быстро отодвинул стул.
— С вами все в порядке?
— Да, спасибо. — Она, сидя на полу, попыталась встать и тут же снова легла на пол. — У меня кровь пошла из носа! Достаньте мне, пожалуйста, полотенце.
Сунув ей в руку носовой платок, он поднял ее на руки и понес через холл в кабинет.
— Не надо в кабинет. — Голос ее через платок звучал глухо. — Я там все перепачкаю.
— Значит, потом придется убрать. Не могу же я оставить вас на полу в столовой.
Он осторожно опустил ее на диван и исчез. Энн лежала, полуопустив веки от слабости. Открыла она глаза только тогда, когда ей на лицо опустилось мокрое полотенце. Его руки крепко держали ее за плечи. Она ощутила его близость, его теплое дыхание на своей щеке и расслабилась, не осмеливаясь анализировать странное чувство, заставляющее ее тело дрожать. Он ловко перевернул ее, его рука что-то делала у нее сзади на шее.
— Пол! — пробормотала она, но робкий шепот внезапно оборвался: большой кусок льда скользнул по ее спине. — О-о-о! — С воплем она извернулась в его руках. — Зачем вы так сделали? — Лед заскользил дальше вниз по коже. И она подскочила. — Холодно же! Ей-богу, я…
— Заткнитесь, — невежливо прервал он ее. — Это ведь остановило кровь? Правда?
— Что… — Она не закончила фразу и резко села на диване. — Остановило! Точно!
Он сардонически улыбнулся:
— А вы что думали, что пытаюсь заняться с вами любовью?
Его замечание было настолько близко к истине, что она покраснела:
— Ничего я не думала! И потом, вы же сказали, что я не тот тип женщины, который вам нравится.
— У меня, наверное, было плохое настроение. По-моему, вы вполне могли бы стать моим типом, чопорная мисс Лестер!
И прежде чем она смогла ответить ему, он наклонился и коснулся губами ее губ.
— Очень даже моим типом, — произнес он у самого ее рта и, отодвинувшись назад, потянул ее за собой, подняв на ноги и заключая в объятия.
На этот раз поцелуй его совсем не был ласковым: он требовал, звал, пробуждал в ней отклик, который она не могла сдержать. Сами собой ее руки обвивали его шею, ласкали его волосы, нежно гладили лоб и щеки. Отдавшись внезапно нахлынувшему желанию, она бесстыдно прижималась к нему, всем телом отзываясь на его прикосновение.
Пол отодвинулся первым. Около рта у него быстро билась крохотная жилка, глаза были полуприкрыты.
— Не такая вы, оказывается, и чопорная, — охрипшим голосом проговорил он. — Я часто думал, как это будет — поцеловать вас.
— Думали поцеловать? — прошептала она.
Он вытащил из кармана носовой платок и стер со рта губную помаду.
— Большинство мужчин любопытны, Энн, и я не видел причины, почему мне быть исключением. По крайней мере, я моложе, чем ваш пожилой Ромео, приветствовавший вас вчера в отеле «Дельфин».
— Пожилой? — Она потрясенно уставилась на него. — Вы хотите сказать, что вы за мной следили?
— Да. После телефонного звонка вы так ужасающе изменились в лице, что я решил узнать почему.
— Если бы вы спросили, я бы вам рассказала.
— Я спросил, но вы не ответили.
Вспомнив о Сирине, она промолчала, нагнулась и дрожащими руками подобрала с пола тающий кусок льда. Молча прошла к окну и выбросила его на цветочную клумбу, потом вернулась к письменному столу и села за машинку.
— Я не хотела рассказывать в присутствии Сирины… Это единственная причина, почему я уклонилась от ответа. Но у вас не было никакой нужды шпионить за мной.
— Неужели? — Он стал ходить по комнате взад-вперед. — Вы, Энн, всегда были для меня загадкой. Что-то не складывается в вас, в вашей истории. С тех пор как вы начали у меня работать, я очень много думаю о вас, но не могу понять, что управляет вашими поступками, что заставляет вас, так сказать, тикать.
— Что заставляет меня тикать! — Ее глаза гневно сверкнули. — Вы ко всем людям относитесь как к заводным игрушкам, которые тикают! Вы не думаете о них как о живых существах из плоти и крови, со своими собственными чувствами и желаниями.
— Я не люблю запутываться в чувствах и эмоциях других людей. Мне вполне хватает собственных.
— У вас нет чувств! Вы просто автомат, бесчувственно регистрирующий факты.
— В этом с вами легко согласятся мои критики, — саркастически ответил он. — Если вам хотелось ударить побольнее, что ж, вам это удалось, вы сказали именно то, что надо.
Она мгновенно пришла в себя.
— Я совсем не хотела ударить вас побольнее, но вы меня загнали в угол. Вы со своей другой секретаршей тоже так обращаетесь, как со мной?
— Поскольку мисс Финк пятьдесят пять лет и у нее кривые ноги, естественно, нет!
Незваная ямочка появилась и исчезла у нее на щеке, и, увидев ее, он подошел ближе.
— Простите меня, Энн, я не имел права целовать вас… или следить за вами вчера. — Он отодвинул назад белокурый локон, упавший ей на лицо. Но локон обвился ему вокруг пальца, как золотое кольцо, и он помедлил, разглядывая его, и лишь затем убрал руку. — Вы меня простите?