Её лучшая роль
Шрифт:
— Я дальтоник, — холодно ответила Энн.
— Как дипломатично! — прожурчала Сирина. — Вы гораздо умнее меня.
— Красивой женщине нет никакой необходимости быть умной, — галантно произнес Лори. — За прошедшие несколько лет вы совершенно не постарели!
Сирина подняла одну бровь:
— Не так уж много прошло лет, мистер Лэнгем. Всего четыре года.
— Да, да. А мне показалось больше. — Знаменитый профиль был повернут к публике. — Расскажите мне, чем вы занимались это время? Вы все еще замужем?
— Эдди был убит в Африке, но между нами все кончилось задолго до этого. Брак с ним был самой большой ошибкой в моей жизни.
Хотя Сирина говорила все это Лори, Энн знала, что слова ее были обращены к Полу, и она исподтишка глянула на него. Но он не подавал виду, что прислушивается к разговору, и просто невозмутимо сидел в кресле с безразличным видом.
— Так что теперь вы снова собираетесь играть? — поинтересовался Лори. — А вам никогда не хотелось побездельничать?
Сирина рассмеялась:
— Я живу, чтобы играть. Я не смотрю на это как на работу.
— Кстати, о работе, — прервал их Пол, взглянув на Энн. — Вам больше не нужно оставаться. Я сегодня больше работать не буду.
— В таком случае я отвезу мисс Лестер домой. — Лори поднялся на ноги. — Не хочу нарушать ваш тет-а-тет, Пол. Мы можем поговорить в другой раз.
— Вы сейчас живете в Лондоне?
— Большую часть зимы.
— Я думаю, вы захотите отдохнуть после такого ужасного года, какой вам довелось пережить, — сказала Сирина. — Или вы тоже умираете от желания вернуться на сцену?
— Как и вы, я счастлив, только когда передо мной зал, полный народа! — Он помахал рукой. — Мой автомобиль в вашем распоряжении, мисс Лестер. Красивейший «роллс» 1930 года! Я купил его вчера, чтобы отметить возвращение домой.
Энн молча вышла из дома впереди него. У обочины стоял старинный голубой «роллс». Она влезла на высокую ступеньку, пока отец раскручивал ручку мотора. Машина зафыркала, заскрипела, закашляла и ожила. Она вся тряслась как в лихорадке. Лори забрался на сиденье рядом с ней, отпустил тормоз и двинулся вдоль дороги. Только тогда Энн дала волю своему возмущению.
— Хотела бы я знать, чего ради было устроено это представление? — сурово спросила она.
Отец ее ухмыльнулся, небрежно помахал рукой прохожим, которые обернулись, глядя им вслед.
— Лично мне было очень забавно видеть это все. «Не ждали» — действие третье, акт второй!
— Не сомневаюсь! Я еще никогда не видела более наглядного изображения пожилого Ромео! Я хочу знать: зачем?
— Я хотел посмотреть, как идут дела у вас с Полом.
— Можно было прийти и вести себя пристойно.
— Но подумай, как скучно это было бы! А кроме того, я собирался вести себя нормально, пока не увидел хозяйскую позу миссис Браун.
Раздражение Энн несколько поутихло.
— Сирины?
— Да, Сирины, — подтвердил Лори. — Я знаю, моя маленькая занозочка рано или поздно зацепит за живое.
— Как ты себе это представляешь?
— Немножко ревности может только помочь тебе.
— Я не хочу, чтобы Пол ревновал меня.
— Не ради тебя самой, кукленок, — хитро промолвил ее отец, — но ради несчастной Розали Дональдс. Не забывай, что ты работаешь у него только ради нее.
— Не забуду, — медленно проговорила Энн. — Это самое важное, что я должна сейчас помнить.
Глава 5
Пол Моллинсон проснулся в отвратительном настроении и, глядя на потолок, стал размышлять, почему такой солнечный день кажется ему мрачным и тусклым. Судя по всему, он должен радоваться жизни: его пьесу принял к постановке лондонский театр и режиссером согласился быть Эдмунд Риис. Чего еще желать драматургу?
Он потянулся к столику, стоящему около кровати, за сигаретой, закурил ее и снова откинулся на подушки, заложив руку за голову. Прекрасно было снова увидеть Лори, даже несмотря на то, что он возмутительно вел себя по отношению к Энн. Он откинул одеяло и стал посреди комнаты. В серой шелковой пижаме он казался выше и смуглее. Какая странная девушка, эта Энн: заявить, что предпочитает пожилых мужчин. Хотя почему бы и нет? Он нахмурился. Странно, почему она его так раздражает: хочется взять и хорошенько потрясти ее, чтобы вбить хоть немного здравого смысла в ее легкомысленную белокурую головку.
Он еще продолжал злиться, когда, войдя в кабинет, обнаружил, что она уже сидит за машинкой. Она была предельно сосредоточена на работе. В профиль ее щека была нежно округлой, и волосы, тонкие и мягкие, как у ребенка, падали на нее золотой волной.
— Я думал, здесь Сирина, — сказал он. — Вроде бы я слышал, как она разговаривает со Смизи.
— Это была я. Мы с ней поговорили в холле.
— Ваши голоса очень похожи. Я только сейчас осознал это.
— Потому что обычно связывают голос с человеком, а меня никто никогда не сравнит с миссис Браун.
Его плохое настроение немного улучшилось, и он улыбнулся:
— Вы все еще недолюбливаете ее, скажите правду?
— Вы ведь на самом деле не очень интересуетесь моим ответом.
Он пожал плечами:
— Вчера Лори отвез вас прямо домой?
Не будучи уверенной в том, что Пол не проследил за ней снова, Энн заколебалась с ответом:
— Я… мы поехали на его квартиру.
— Я полагаю, что миссис Лэнгем была там?
— Конечно, — преувеличенно возмущенно отреагировала Энн. — Она обаятельная женщина и очаровательная.
— Главное, чтобы вы об этом не забывали. Лори изумительный, приятный человек, но он — актер и…
— Я не хочу слышать никаких двусмысленностей в его адрес. Ни слова!
Пол с яростным недоумением поглядел на нее:
— Нечего кидаться. Я не собираюсь говорить ничего плохого о нем: он мой друг. Я только пытался предостеречь вас, что люди театра склонны иногда говорить разные слова, не придавая им особого значения.
— Вроде того, как миссис Браун зовет всех «дорогой» или «дорогая»?