Её (мой) ребенок
Шрифт:
— «Там» я.
Несколько раз с яростью бью ему по лицу, пока он не падает мешком. Придерживаю, чтобы сильно не гремел. Хочется добить эту тварь. Но надо остановиться.
Встряхиваю рукой. Выбил…
— Мих… — негромко зову я.
Медведев забирает ствол у лежащего.
Ну все… теперь можно смело стрелять. Но, надеюсь, не придется.
Переглянувшись, заходим в дом.
Широкий прямой коридор, впереди арка, за ней гостиная.
Вижу плазму и диван. Спиной к проходу сидит мужик.
Наши шаги слышно, мы держим его на прицеле.
— Лариса не подъехала? — не поворачиваясь.
— Подъехала… — толкаю его дулом в затылок.
Медведев осматривается в звенящей тишине.
— Где?
Мужик медленно ведет костяшками по щетине.
— Быстро ты… Неожиданно.
— Где она?
— Давай договариваться.
— Нет. Не будем мы договариваться.
— Ну не будешь же ты меня с табельного убивать, опер.
— А у меня не табельное. Да и не опер я сегодня. Зачем ты так подставился, Саид? Не глупый же человек…
— Как у Вас говорят? «И на старуху бывает проруха?». Славик подставил… Сначала девчонку притащил. Потом презентовал тебя как лоха от погон.
— Мм…
— Сестру я тебе отдам, когда выйду отсюда и уеду, — уверенно.
— То есть, она не здесь?
— Нет, конечно.
Вена на его шее быстро бьётся. Это единственное, что выдает его панику.
Врёт… Пару часов назад он был рядом с ней. Меня точно в гости не ждал.
— Нагнулся! — стукаю стволом в затылок. Наклоняется. Вытаскиваю из задних карманов его джинсов два телефона.
Один Ленин. На задней панельке наклеена ромашка из стразиков. Сердце сжимается, сбиваясь с ритма.
Бросаю оба рядом с ним. Вытаскиваю связку ключей.
— А чего тебя так долго поймать не могли, Саид?
— Я быстро двигаюсь, — усмешка.
Выпрямляется.
— Это в прошлом… — прицеливаюсь в его колено. Спускаю курок.
Щелчок! Но выстрела нет.
Вскрикнув, Саид, вздрагивает.
— Следить надо за оружием, Саид. Чистить…
На лице у него выступают крупные капли пота.
Передергиваю затвор, снова прицеливаюсь в колено.
— Везучий ты? Еще раз пронесёт?
— В цоколе… — выдыхает, кивая влево.
— Мих, подержи его. Я проверю.
Медведев переводит на него прицел.
За гостиной лестница вниз. Дверь заперта. Быстро подбираю ключ. Рука едва слушается.
— Лен?.. — распахиваю дверь.
— Лёва! — подскакивает она со старого кресла.
— Леночка! — обнимаю. — Ты как?
— Кто эти люди?!
— Они тебя трогали?
— Что с твоей рукой?!
Мы с тревогой ощупываем друг друга.
— Не трогали?
Отрицательно качает головой. Обнимаю ее покрепче.
— Прости меня… Прости, пожалуйста. Это я виноват. Напугалась?
Мне хочется порыдать от облегчения, что с ней все в порядке.
— Пойдем отсюда.
Клянусь себе, что буду отвечать на каждый её вызов и каждую даже самую дурацкую и не своевременную смску.
Прижимая к себе, вывожу наверх.
А потом мы вызываем своих. Оформляем тех, кто в доме.
— В тачке еще одного заберите, — распоряжается Медведев.
А я не участвую в происходящем. Просто держу в руках сестру, боясь отпустить. Она бинтует мою отёкшую руку своим тонким шарфиком.
— Лёва, мне на работу надо, — шепчет Лена. Я же сегодня в ночную смену… я и так на 4 часа опоздала.
— Какая работа, Лен? Ты что? Сегодня ты едешь ко мне.
— Поезжайте. Увози её. Я тут сам дальше… — кивает мне на выход Медведев. — Ствол отдай только.
Обнимая за плечи, веду сестру на выход.
— Мужики, — заходит с улицы сержант. — А в тачке никого! Только крови с литр.
Поднимает Михины наручники.
— Ушел Славик… — переглядываемся с Медведем. — Брак, Медведев! Как он уполз?
— Живучая скотина, — вздыхает.
— Это плохо. Но это уже завтра…
Глава 43. Сцена ревности
— Лёва, неудобно как-то. У тебя и так здесь яблоку негде упасть теперь! — тихо говорит Лена, когда мы заходим домой.
— Давай, давай… — стягиваю с нее пальто. — Я тебе на кухне кресло разложу.
— Я с утра пораньше уйду, чтобы никого не смущать.
— Вместе поедем. А вечером меня дождись, ладно? Я тебя заберу и сам отвезу.
Еще раз обнимаю ее покрепче, целуя в скулу.
— Прости меня, что оставил тебя одну.
Мы перешептываемся, я закрываю дверь в спальню, чтобы не разбудить Аленку с Марьяной.
Пою Лену чаем с мамиными пирожками, рассказываю как сегодня выхватывал от нее и от Ольги Павловны.
— Ты молодец… — обнимает меня, — Никого не слушай.
Гладит мою руку с кольцом.
— Ты всё правильно сделал. Я тобой горжусь! Алёнка — чудышко! А Марьяна очень красивая. Я вот всегда смотрю на красивых женщин и примеряю то к тебе, то к Женьке. И все недостаточно хороши. А она такая… Она достаточно!
— Да… Я знаю… — довольно улыбаюсь я. — Ложись, три часа уже.
Обнимаю ее еще раз и сваливаю на пять минут в душ.
Очень хочется нырнуть под тёплое одеяло к Кошке и отлюбить её сонную. Расслабиться и уснуть, обнимая ее, и дыша ей. Дома! Наконец-то вернулось это волшебное ощущение возвращения домой. Не просто в свою квартиру, а именно домой.
Тихо приоткрываю дверь спальни. Ночник горит, экран ноутбука светится. Сидя по-турецки на моем спальнике, Кошкина даже не поворачивается, продолжая работать на ноуте.