Ее святой
Шрифт:
— Так что ты собираешься делать? Ты не можешь продолжать преподавать, когда он твой студент. Ты собираешься попросить отгул?
— Я не могу. Я и так едва зарабатываю, чтобы оплачивать счета, а льготы дерьмовые. Я не могу позволить себе брать отпуск. И будь я проклята, если сбегу от него.
Мак краснеет, и мне хочется ударить себя по голове.
— Черт, я не имела в виду тебя. Я рада, что ты сбежала от Джеймса. Это единственное, что ты могла сделать. Он был жестоким, ядовитым мудаком. Ты боролась, как могла, у тебя не было других вариантов.
Она сжимает мою руку и слегка улыбается.
— Мы будем бороться с этим вместе.
Ее улыбка выводит меня из себя. Когда Мак рядом со мной, никто нас не остановит.
Сейнт де Хаас ни хрена не понимает, с кем связался.
За мной следует черный BMW.
Сначала я подумала, что это еще один человек, направляющийся на работу. Пока я намеренно не повернула налево с включенным правым указателем поворота.
Сигнал BMW изменился и последовал за мной.
Теперь я поворачиваю не в ту сторону, уже не совсем уверенная, как отсюда добраться до кампуса.
BMW по-прежнему находится позади меня, сохраняя расстояние в несколько машин, между нами, как будто это каким-то образом сделает машину незаметной.
Стекла слишком тонированы, чтобы разглядеть водителя. Но я догадываюсь, кто за рулем.
Я жму на газ. К черту все это. Если Сейнт захочет повсюду следовать за мной, я приторможу в укромном месте и столкнусь с ним лицом к лицу.
Мой GPS ведет меня к кампусу Оберна, и когда я, наконец, сворачиваю на парковку, BMW проезжает мимо.
Я стискиваю зубы. Конечно, этот ублюдок не смог заставить себя смотреть музе в лицо.
Мое бешено колотящееся сердце, наконец, замедляется к тому времени, когда я сажусь на низкую кирпичную стену, согретую солнцем, открываю ноутбук и набираю в Google: Сейнт де Хаас.
Нет ни одной учетной записи в социальных сетях. Я хватаю свой телефон и ввожу его имя в каждое приложение, которое я загрузила, и ни одна из появляющихся учетных записей не принадлежит ему. Не найдено ни одного Сейнта де Хааса. У кого нет социальных сетей?
Из тех людей, которым есть что скрывать. Например, сталкеры и убийцы.
К счастью, мои поиски не совсем напрасны. В Google есть несколько ссылок с именем Сейнт.
В статье из массачусетской школы-интерната говорится, что он один из самых успевающих учеников. Выдающийся писатель, получивший престижную национальную премию для старшеклассников.
Я скриплю зубами. Конечно, он какой-то гений, творческий вундеркинд. Интересно, когда он превратился в психопата-преследователя и был ли им тогда тоже.
Кто-то садится рядом со мной, и я собираюсь рявкнуть, чтобы они дали мне немного места, пока я не замечу, кто это, и не расслаблюсь.
— Я когда-нибудь говорил тебе, что ты мне кого-то напоминаешь? —
— Но был ли у нее мой замечательный характер, дополненный потрясающей внешностью? — я перекидываю волосы через плечо, и Тревор смеется. — Разве ты не должен патрулировать?
На нем его униформа — джинсы, простая белая футболка и черная куртка с надписью SECURITY на спине. Он невероятно высокий и крепкий, с короткой стрижкой, которая только начинает отрастать, и намеком на щетину. Полная противоположность подтянутому, чисто выбритому, темноволосому Сейнту.
Я стискиваю зубы и выкидываю его образ из своей головы.
Тревор протягивает мне сэндвич. Он знает, что я забываю взять с собой ланч и почти каждый день просыпаюсь слишком поздно для завтрака. Он относится к типу золотистых ретриверов — всегда дружелюбно болтает с преподавателями и студентами в кампусе, всем улыбается, кормит голодных и подбадривает угнетенных.
Мы друзья по работе. Когда мы видим друг друга в кампусе, мы встречаемся и болтаем о незначительных сторонах нашей жизни — о коллегах и начальниках, которые нас раздражают, о еде в кафетерии в тот день, об удивительно хорошей погоде, — но наша дружба существует только в рамках кампуса. В моей жизни нет места для новых дружеских отношений, и я уверена, что у Тревора их более чем достаточно.
— Я патрулирую. — Он толкает меня локтем. — Хочу убедиться, что ты не смотришь порнографические изображения в моем кампусе.
Я смеюсь и захлопываю ноутбук.
— Хотелось бы. К сожалению, мой поиск намного скучнее этого. Спасибо за сэндвич.
— Без проблем. Это ветчина, сыр и горчица — твои любимые.
Я показываю ему язык, прежде чем запихнуть сэндвич в сумку. Мое любимое блюдо — майонез, а не горчица, но к обеду я буду достаточно голодна, чтобы меня это не волновало.
— Проводишь исследование? — спрашивает он.
— Можно и так сказать, — признаю я. Тревор наклоняет голову и ждет, когда я продолжу. — Я… думаю, у меня, возможно, есть преследователь.
Он хмурит брови и понижает голос.
— Преследователь? Почему ты так думаешь?
— Я имею в виду, он фактически признался мне в этом, когда вломился в мой дом.
— Он вломился в твой… — Тревор сдерживается, чтобы не закричать, оглядываясь по сторонам, чтобы посмотреть, заметил ли кто-нибудь его вспышку. Он наклоняется ближе и шепчет:
— Он вломился в твой дом? Ты вызвала полицию?
— Эм. — Я прижимаю ноутбук к груди. — Я собиралась…
— Браяр, ты не вызвала полицию? Ты должна сообщить об этом. — Его глаза широко раскрыты, в них страх за меня.
— Я так и сделаю. Как только у меня будут доказательства.
— Послушай меня: ты получишь доказательства, но тебе нужно оформить документы.
— Я сообщу об этом после занятий, — обещаю я.
— Хорошо. — Он искренне испытывает облегчение. — Итак, что ты уже выяснила о нем?