Ее святой
Шрифт:
Сент запускает пальцы в мои волосы и дергает мою голову вверх.
— Хотя я ничего так не люблю, как твой дерзкий ротик, — бормочет он, — на этот раз мне нужно заставить тебя замолчать.
— Не смей…
Он зажимает мне подбородок, прежде чем заклеить рот скотчем.
Со связанными руками и зажатым ртом он позволяет моей голове упасть обратно на пол.
— Как бы ты хотела, чтобы я тебя трахнул, муза? — он мурлычет. — Вот так? — Чтобы продемонстрировать, он переворачивает меня на живот и прижимается своей эрекцией к моей заднице, между нами нет ничего, кроме моей тонкой юбки и его джинсов.
Я зажмуриваю глаза, зная, что мне не выбраться из этой ситуации, так что я могу взять то, что хочу.
Я медленно разжимаю палец из кулака.
— Ммм, — стонет он. — Да, первое.
Он отрывает еще клейкую ленту, сковывая мои лодыжки вместе.
Как только я оказываюсь полностью связанной под ним, он дергает меня за бедра вверх, пока я не оказываюсь на склеенных руках и коленях. Он задирает мне юбку, прижимая к себе мою задницу и киску.
— Браяр, — бормочет он. — Каждый дюйм твоего тела безупречен.
Он шлепает меня по заднице так сильно, что остается отпечаток ладони, отчего я вскрикиваю. Я пытаюсь отползти от него, но он тащит меня обратно.
— Куда ты собралась, муза? Мы еще не добрались до самой веселой части.
Под лентой я ухмыляюсь. Это официально — я такая же больная и извращенная, как и он. Я ничего так не хочу, как чтобы он прямо сейчас засунул свой твердый, пульсирующий член в мою киску. И он это знает.
Иногда кажется, что он знает меня лучше, чем я сама. Понимает глубокие, темные стороны моей души, в которых я отказываюсь признаваться даже самой себе. Часть меня, которая желает всего, что он делает со мной прямо сейчас. Он приподнимает маску ровно настолько, чтобы показать ухмыляющийся рот, прежде чем его голова исчезает под моими ногами.
С этого ракурса я не вижу, что он со мной делает. Но я это чувствую.
Его руки раздвигают меня, прежде чем его язык проводит по моей киске. Я шиплю в скотч, кулаки сжимаются, а бедра непроизвольно пытаются сжаться вместе, но он разводит их настолько, насколько это возможно со связанными лодыжками.
Его палец находит мой клитор и надавливает вниз, кружа и заставляя меня вскрикнуть. Мое возбуждение стекает к клитору, и он стонет.
— Ты уже такая мокрая для меня, Муза. Такая плохая девочка, жаждущая понести наказание за то, что сбежала от меня.
Я пытаюсь закричать, черт бы меня побрал, но слова заглушаются скотчем.
— Возможно, твой рот и не смог взять каждый дюйм моего члена, — говорит он, — но, возможно, твоя киска сможет. — Он с любовью ласкает мой зад. — Если нет, то, может быть, это сделает твоя задница.
Теперь я отчаянно пытаюсь убежать от него, запястья и колени болят, когда мне удается дотянуться до края кровати. Это было глупо. Так глупо. Определенно одно из худших решений, которые я когда-либо принимала.
Сейнт
Он тянет меня назад за бедра, заставляя кричать сквозь ленту. Он поднимает мои бедра к своему лицу, мои ноги болтаются в воздухе, а руки — единственное, что меня поддерживает.
Его язык проникает в мою киску, заставляя меня вскрикнуть и сжаться вокруг него. Язык работает с напряженными мышцами, пока он не выскальзывает обратно и не начинает ласкать мой клитор. Ошеломляющее наслаждение от моего чувствительного, ноющего бугорка заставляет меня кричать сквозь ленту, горло горит. Вместо того, чтобы расслабиться, его язык сильнее давит на мой комок нервов. Я не могу вывернуться, чтобы отодвинуться от него, уменьшить давление его языка на мой слишком чувствительный клитор, поэтому я вынуждена принимать все, что он мне дает, киска пульсирует с каждым движением его языка.
От каждого стона и рычания, вырывающегося из его горла, у меня по коже бегут мурашки. Мои руки начинают дрожать, и я вынуждена верить, что он меня не уронит.
Я уже так близко, удовольствие быстро нарастает вместе с адреналином, бурлящим в моих венах.
— Кончай для меня, — приказывает он. — Я хочу почувствовать, как твоя киска пульсирует вокруг моего языка.
Мои глаза наполняются слезами, удовольствие проносится по мне так быстро и неожиданно, что мой оргазм сбивает меня с ног, как поезд.
Эйфория наполняет каждую мышцу, когда я издаю долгий, мучительный стон. Бедра дрожат, когда он пирует на мне, как изголодавшийся мужчина. Его рот на моей киске затягивает мой оргазм так надолго, что я боюсь, что мое сердце разорвется, пот покрывает мою спину, когда возбуждение стекает по бедрам. Я выгибаюсь и кричу, когда он продолжает щелкать по моему клитору, удовольствие превращается в пытку, когда клейкая лента впивается в мои лодыжки и запястья.
Наконец, он слизывает влагу с моей киски одним долгим, приносящим наслаждение движением, прежде чем снова опустить мои колени на пол.
Но он не дает мне отсрочки надолго. Одной рукой нежно играет с моим клитором, в то время как другой раздвигает мои ягодицы.
Я хочу спросить, какого черта он делает, но тут что-то прохладное и мокрое опускается мне на задницу. Его слюна стекает на мою киску, смешиваясь с моим возбуждением.
Неожиданно он разворачивает меня лицом к себе и срывает клейкую ленту с моего рта. Я задыхаюсь от укола боли.
— Значит, мне снова разрешено говорить? — Я тяжело дышу.
Он сверкнул дьявольской ухмылкой, отстегивая ширинку. Его член появляется прямо перед моим лицом.
— Я действительно скучал по этому дерзкому рту.
Прежде чем я успеваю возразить, его член раздвигает мои губы, вена на нижней стороне его члена пульсирует под моим языком. Он удерживает меня на месте, положив одну руку мне на затылок, маска сдвинута на место, и его стоны эхом отдаются под ней.
Я пытаюсь отстраниться, сказать ему, что хочу, чтобы он вместо этого трахнул мою киску, но это только заставляет его вонзаться в мой рот сильнее. Каждый удар наказывает меня за попытку сбежать от него. Напоминание о том, что я никогда не сбегу.