Её вина
Шрифт:
– Ну всё, мне пора, – встаю из-за стола. – Мерси за гостеприимство. Сонечка…
– Я уже завернула вам с собой запеканку.
– Ты чудо! – смотрю на неё с благодарностью.
– Ариш, ты ведь только приехала, – расстроенно произносит отец, замечая, что еда в моей тарелке осталась практически нетронутой.
– Желудок заболел от ваших шедевров, хочу домой.
Кристина поджимает губы и вскакивает со стула. Успеваю заметить, что в её глазах стоят слёзы.
Манипуляторша.
– Ну-ка давай выйдем на веранду, – зло цедит отец.
Пожимаю плечом и направляюсь к выходу. Уже готовая к тому, что он начнёт нудить, пытаясь провести воспитательную работу.
Открываю сумку и достаю сигареты.
– Ты же бросила, – порицает отец, вставая рядом.
– Мне не пятнадцать, папа. Курить или нет – моё личное дело, – заявляю, щёлкая зажигалкой.
– Девушку эта пагубная привычка совсем не красит, – не может угомониться он.
– А не надо было дурной пример подавать, – отвечаю язвительно, демонстративно выдыхая дым.
– Это да, виноват… – признаёт он всё же. – Мне, кстати, нравится твой новый цвет волос. Почему вдруг решила сменить имидж?
– Захотелось перемен, – наигранно равнодушно жму плечом.
На самом деле свой порыв я списываю на внутреннюю агонию. В тот момент, когда я, разбитая и измученная, посмотрела на себя в зеркало, всё, чего я захотела – это стать другим человеком. Забыть ту ночь. Начать с чистого листа. Но не помогло…
Самообман. Можно делать с собой что угодно, меняясь снаружи, но это никогда не изменит того, что у тебя внутри.
– Тебе идёт, ты и в детстве была такая же тёмненькая. В мать…
Да, помню. Мы вообще с ней внешне очень похожи. Марго в пылу гнева не раз называла меня Её именем…
Молча разглядываю мрачное, графитовое небо. Оно снова затянуто грузными тучами, за которыми спряталось предзакатное солнце.
Закрываю глаза и глубоко вдыхаю прохладный, вечерний воздух. Люблю этот запах, предвестник дождя. В сочетании с ароматом свежескошенной травы – вообще сказка.
– Долго ещё планируешь издеваться над Кристиной?
Ага, понеслось…
– Скажи спасибо, что я вообще научилась её терпеть, – парирую ядовито.
– Ты ведёшь себя отвратительно, Арина, – как и предполагала, родитель принимается меня отчитывать.
– Вот поэтому в следующий раз предлагаю встретиться на нейтральной территории и провести время вдвоём.
– Так нельзя. Она – моя жена, – возражает упрямо.
– Надолго ли? – издевательски спрашиваю я.
– Вот так значит ты желаешь своему отцу счастья… – раскуривая свою трубку, продолжает испепелять меня взглядом.
–
– Ты с отцом разговариваешь! – рявкает он, перебивая на полуслове.
От негодования аж брови сошлись на переносице.
– Двадцать шесть лет разницы – это перебор. Даже для тебя. Не кажется? – снова начинаю возмущаться, поднимая острую для обоих тему. – Ты, безусловно, мужчина видный, но, прости, в большую и чистую любовь с ЕЁ стороны я по-прежнему не верю.
– Хватит! – раздражается в ответ. – Довольно уже!
Ну всё как всегда…
– Верно говорят, седина в бороду, бес в ребро, – тихо напеваю себе под нос.
– Прекращай паясничать! Давно пора смириться с тем, что Кристиночка – часть нашей семьи.
Качаю головой и устало вздыхаю.
Не достучаться. Слепой идиот…
– Дурак ты, па! Оставит тебя «с носом» твоя Кристиночка. Ещё вспомнишь наш разговор.
– Всё сказала? – цедит сквозь зубы.
– Нет конечно, но ты же ведь всё равно слушать не станешь.
– Не лезь в наши отношения. Угомонись уже!
Я обиженно поджимаю губы и закрываю рот. Какое-то время мы молчим, слушая распаниковавшихся ни на шутку сверчков.
– Как там дела у того парня, которого… я сбила? – всё же решаюсь поинтересоваться я.
Тело тут же напрягается, а сердце в ожидании его ответа замедляет ход. Страшно услышать что-то плохое…
– Нормально всё. Домой выписали недели две назад. Почему ты вдруг спросила? – прищуривается, заподозрив что-то неладное.
– Да как-то неспокойно моей мерзкой душонке, – откровенно признаюсь, глядя на то, как дождь начинает барабанить по асфальту.
– Неприятный эпизод, конечно, но, к счастью, обошлось малой кровью. Оклемается. А ты – делай выводы и живи дальше.
– А если не получается, пап? – поворачиваю голову, и мы какое-то время смотрим друг другу в глаза.
– Получится, – уверяет он, дотрагиваясь ладонью до моей щеки. – И не такое со временем забывается... Тебе пора отвлечься от этой ситуации, а то, я смотрю, налицо самобичевание во всей красе.
– Я ведь виновата…
– Виновата конечно, – охотно соглашается он. – И похвально, что ты это осознаёшь.
Отворачиваюсь, едва сдерживая так не вовремя подступившие слёзы. Стряхиваю пепел, подношу к губам зажатую меж дрожащих пальцев сигарету и снова глубоко затягиваюсь.
– Переключись, дочка. У тебя свадьба осенью, займись приготовлениями, — советует, доставая оживший в кармане мобильник.
– Для этого есть свадебное агенство.
Потушив окурок, оставляю его в пепельнице.