Её вишенка
Шрифт:
— Всего-то? — я подняла от возмущения брови. — Всего лишь несколько дней?
— Дни. Множественное число. Бесконечное. Я мог бы говорить о тысяче из них. И все их я готов потратить на извинения, лишь бы загладить свою вину перед тобой.
Я прикусила губу и вздохнула.
— Я прощу тебя, если ты убедишь меня, что я не легкомысленная и столь быстрое прощение не будет преждевременным.
— О, это легко! Ты же знаешь, как я на тебя действую? — Уильям подошел ближе и заправил мне за ухо выбившиеся пряди волос. — Кто может винить тебя за
— Этот довод не убедителен, — возразила я. — Можно подумать, что когда мужские пальцы убирают женскую прядь ей за ушко, то этот жест закреплен в ее ДНК, как растапливающий ее сердце.
— Уверен, — сказал он игриво, и его голос зазвучал очень соблазнительно. — Это почти так же эффективно, как шептать сладкие пустяки женщине на ухо. Вот так, — он наклонился еще ближе. — Сладкие пустяки, — прошептал он.
Несмотря на всю нелепость его заявления, лишь одно дуновение воздуха от его губ, коснувшееся моего уха, — и по моей коже пробежал холодок.
— Мне кажется, ты чересчур нетороплив.
— Хорошо, — сказал Уильям, придвигаясь еще ближе и прошептал: — А как ты собираешься затащить меня в постель?
— Ну, — задумчиво сказала я, наблюдая за своими руками, которые, казалось, сами по себе потянулись вверх, чтобы коснуться его груди. — На данный момент план довольно прост. Я позволю тебе продолжать думать, что ты должен доказать мне своими поступками, что тебе действительно жаль. Хотя я решила простить тебя, как только увидела с этим дурацким пакетом попкорна. Надеюсь, что, в конце концов, ты доберешься до действий, которые включают минимальное количество одежды. Кроме того, как я могу на тебя злиться, если сама так сильно ударила тебя по лицу, что теперь у тебя синяк под глазом?
Уильям отодвинулся назад, и его глаза заблестели.
— Вопрос, конечно, интересный. Если бы кто-нибудь сказал мне, что все это приведет к тому, что ты покоришь меня своей вишенкой… впечатав мне ее в лоб… ну, я бы подписался еще быстрее. И да, у меня есть один или два варианта, которые предполагают как можно меньше одежды. Начнем со Скорпиона.
— Уверен, что я хочу это знать?
— Вполне возможно, что нет. Но извинение не станет официальным, пока ты все это не испытаешь на себе.
— Я согласна на поцелуй.
— Ты выкручиваешь мне руки, — Уильям тут же наклонился и поцеловал меня.
Меня всегда привлекал исходивший от него божественный аромат. И первое, что я заметила, как только его губы нежно прикоснулись к моим, был этот уже знакомый неповторимый запах. Когда я находилась так близко к этому мужчине, то всегда чувствовала, что именно здесь я и должна быть. В такие минуты я абсолютно забывала и о грозившей мне потере пекарни, и о затаившемся где-то Натане, который на некоторое время исчез из моей жизни. Меня совершенно не заботило, что могла в следующий раз выкинуть Зои. Ничего из этого не казалось сейчас достаточно важным. Главное, что Уильям был рядом со мной.
Банально? Возможно. Но я никогда не была заурядным
Мы целовались, наслаждаясь ласкающими нашу кожу солнечными лучами и шелестящей листвой раскинувшихся над нами деревьев. Я старалась не думать о том, что вполне в духе моей бабушки… подкатить половину дома престарелых к окнам, под которыми мы стояли, чтобы посмотреть, чем все закончится.
Это был последний образ, который я с радостью выбросила из головы.
Глава 14
Уильям
Мы с Хейли решили задержаться в этой сельской местности, в пригороде Нью-Йорка, всего на денек. А затем еще на один, и еще...
Хейли все время упоминала о каком-то пекарском конкурсе. Она должна была появиться там уже через два дня. Я сразу пообещал ей, что помогу организовать эту поездку и своевременно доставлю туда и ее, и все необходимое ей оборудование. А пока снял для нас небольшой домик за пределами провинциального городка, в котором проживала ее несносная бабушка.
В целом, это была благодатная смена обстановки. Здесь жизнь протекала совершенно в другом ритме. До этого дня я даже не задумывался, как сильно нуждался в глотке свежего воздуха.
Мы не спеша прогуливались вдоль неторопливо бегущей речушки. Сквозь кроны деревьев пробивались солнечные блики, а вокруг весело щебетали птицы. Как по мне, так все это выглядело до тошноты банально. Но я видел, как Хейли искренне радуется, и для меня этого было вполне достаточно.
— Вы только посмотри на нас! У нас нормальное свидание. Прям как у нормальных людей, — сказал я, добавив чуточку сарказма.
Мы гуляли, держась за руки, словно парочка сопливых подростков.
— Говори за себя. Я-то нормальный человек. Это ты у нас сумасшедший.
— Пф-ф-ф. У меня всего лишь одно клиническое расстройство. А разве не нужно иметь хотя бы парочку таковых, чтобы считаться сумасшедшим? Кроме того, когда это ты в последний раз видела, что бы я что-нибудь украл?
— Гм, ну, давай посмотрим, смогу ли я восстановить хронологическую последовательность событий с того самого момента, как ты появился в доме престарелых. Пакет попкорна. Пульт из отеля в первую же нашу ночевку. Мои трусики. А последний рогалик за завтраком у того бедного старичка?..
— У него все равно нет зубов! И что бы он с ним делал? Сколько лет бы он его грыз?
— А может у него для еды есть зубные протезы? Ты же не знаешь.
— По правде говоря, — усмехнулся я, — я увидел, что у него нет зубов, только когда спер его бублик.
— Вот видишь! Ты просто безжалостное животное.
— А вот это уже наговор. Ни одно животное не сможет достичь уровня моей утонченности и изысканности. У них нет ни единого шанса.
— Твое представление об утонченности настолько эксцентрично, что ни один человек не воспринимает тебя серьезно.