Её звали Делия (ещё одна отходная жанру ужасов)

Иволгинский Виталий

— Если мне не изменяет память, там лежат виниловые пластинки, — не отрывая взгляда от книг, бросил он через плечо.

Делия, не спрашивая разрешения, резко потянула ручку на себя. Джо, сдерживаясь, чтобы не накричать на девочку, подбежал к тумбочке, из которой на пол уже выпали конверты с пластинками, которые, казалось, только и ждали того момента, чтобы их выпустили наружу. Да, он уже и забыл о том, что вся тумбочка была до отказа забита «мумифицированной музыкой»...

Большинство виниловых пластинок принадлежали его покойной матери. Другие были подарками от его собственных друзей и одноклассников. Но, к сожалению, проигрывателя грампластинок

уже давно не было в этом доме — мистер Тёрлоу продал его, когда ему понадобились деньги на похороны матери. Хотя это не было такой уж большой проблемой — тот проигрыватель мог воспроизводить звук, записанный лишь в монофоническом формате, поэтому, если бы Джо захотел, он мог бы спокойно купить себе нормальную стереосистему (или даже перейти на компакт-диски, которые тогда начинали набирать популярность среди меломанов), но как-то так получилось, что со смертью матери его влечение к музыке сразу же угасло, и поэтому он жил с тумбочкой, полной виниловых пластинок, в которых он нуждался также, как мёртвец в припарках.

А теперь же всё это великолепие лежало на полу у коленей маленькой девочки, которая, сама того не подозревая, вскрыла «чердак воспоминаний» Джордана. Делия с интересом начала перебирать конверты.

— Ура, я нашла! — радостно воскликнула она

Мистер Тёрлоу сел рядом с малышкой и посмотрел на обложку пластинки. На ней была изображено пшеничное поле с нависшими над ним облаками. Женщина с красным платком на голове, стоя спиной к зрителю, замахивалась серпом на колосья пшеницы.

— Я так счастлива! — повторила Делия.

Глядя на неподдельную радость своей гостьи, хозяин дома вспомнил о том, как к нему попала эта конкретная пластинка. Это было шесть лет тому назад — тогда его мать изо всех сил пыталась противостоять раку, который почти полностью одолел её. Одноклассник Джордана по имени Хэмиш Макинтош, родители которого к тому моменту только вернулись из отпуска в Лиссабоне, на восемнадцатилетие Джо подарил ему купленный там альбом некоей музыкальной группы, которая в том далёком году делала первые попытки к тому, чтобы начать покорять стадионы. У Джо были свежи воспоминания о том, как в тот момент, пока его мать лежала в больнице, он увеличил громкость проигрывателя до максимума и поставил эту пластинку. Но либо монофоническая система не справилась со стереофонической записью, или же он сам просто не был поклонником синтезаторной музыки, но кроме разочарования от этих «электронных пищалок» Джо тогда ничего не получил. Таким образом эта пластинка пылилась до сегодняшнего дня, пока не попала в руки переехавшей в эту деревню молодой поклонницы жанра, который для мистера Тёрлоу был тайной за семью печатями.

— Дядя Джо, я могу взять это с собой, да? — спросила маленькая девочка, не в силах сдержать свою радость.

— Конечно, можешь, — Джо зевнул и, поднимаясь с колен, добавил. — Я вижу, ты действительно этого хочешь.

— Я просто подумала, что это лучше всего подойдет для Джерри, — сказала она, словно оправдываясь.

— Кто такой Джерри? — машинально бросил мистер Тёрлоу без особого интереса.

— Это, э-э-э... — нежные и пухлые щёчки Делии налились румянцем. — Это мальчик, с которым я учусь в одном классе, — тихонько ответила она через три секунды.

«Скорее всего, это её школьная любовь. Обычное дело у детишек», — подумал Джо.

— Он любит электронную музыку, — уже более спокойным тоном продолжила девочка, — и я дала ему обещание, что подарю ему одну из пластинок этой группы на его восьмой день рождения.

— Могу я спросить, какого числа у него день рождения? —

Джо уже почувствовал интерес к разговору с этим ребёнком.

— А что, если это мой секрет? — Делия сделала серьезное личико.

— Тогда я не буду приставать к тебе с вопросами о твоих одноклассниках, — уступил мистер Тёрлоу своей молодой собеседнице.

— Ладно, я скажу тебе это, — сказала малышка так, словно делая ему одолжение.

И она сказала ему дату. «Хм», — подумал Джо, «день рождения мальчика, в которого влюблена Делия, приходится на тот самый день, когда я узнал, что моя мама больше никогда не будет со мной...» Мистер Тёрлоу, конечно, ничего не сказал своей молодой гостье об этом совпадении, но он не мог не заметить про себя, что это может быть немного забавно, что случайность — странная вещь, потому что ничто не мешает процессу смерти и рождения происходить в один и тот же день...

— Но тебе, вероятно, было бы интересно послушать эту пластинку самой, не так ли? — сказал он вслух.

Глаза девочки забегали по сторонам. Она шутливо помахала в его сторону сине-желтым конвертом.

— С чего ты это взял? — спросила она с весёлым ехидством и даже с некоторой ноткой наглости.

— Это по твоим глазам видно, — спокойно ответил он.

Чтобы не нарушать атмосферу веселья, витавшую в комнате, мистер Тёрлоу принял на себя удар упакованной в конверт пластинкой. Как это было всё-таки весёло — сидеть вот так и общаться с ребёнком. До этого момента Джо никак не мог себе этого позволить, за исключением, возможно, тех времен, когда он сам пребывал в возрасте этой девочки. Оглядываясь назад, он мог с уверенностью сказать, что именно в тот день он начал относиться к Делии как к чему-то большему, чем просто соседке...

Пока Джо и Делия сидели на полу в его кабинете, мать девочки закончила накрывать на стол в кухне. Вымыв руки, женщина сделала полшага в глубь кабинета.

— На этой прекрасной ноте я приглашаю вас обоих за стол! — крикнула она.

Два голоса смешались в ответ на её приглашение:

— Спасибо, миссис Иветта! — ответил Джо.

— Спасибо тебе, мамочка! — не осталась в долгу Делия.

Из всех троих, кто сейчас находился в стенах этого дома, больше всего хотелось есть его хозяину. Поэтому он не стал медлить и, встав на ноги, направился на кухню, где уже был накрыт стол, богатство которого поразило воображение мистера Тёрлоу, который из-за некоторой своей скупости обычно питался яичницей-болтуньей и магазинными бутербродами. Но что хорошо для взрослого мужчины, то для ребенка... Нет, не лучше, скорее как раз наоборот. Возможно, такое определение следует применять не ко всем детям, а только к юной наследнице семьи Йонс... Дело в том, что пока Джо с удовольствием поглощал то, что было на столе, маленькая девочка ёрзала на стуле и со скучающим видом ковыряла вилкой в своей тарелке, и только когда пришло время пить чай, она немного оживилась и, не отказывая себе в сладком, взяла пару эклеров.

— Дорогуша, нельзя же ничего не есть и брать себе только сладости! — миссис Йонс перешла на воспитательный тон.

— Мам, перестань, я просто... — смутился ребёнок.

Джордан решил не вмешиваться в этот обмен репликами между матерью и дочерью. Ему показалось, что соседка начнет упрекать его за то, что её дочь ничего не ест. Мол, смотря на то, как вы быстро всё съедаете, девочка подумала, что лучше не вырывать у вас последний кусочек и оставить всё как есть...