Ее звали княжна Тараканова
Шрифт:
Неизвестная завязала знакомство с напольным гетманом, старостой Литовским Михайлой Огинским. После первых встреч с гетманом дама объявила свое имя и стала называться княжной Владимирской. В интимном кругу княжну называли принцессой Алиной или Али-Эмете. По словам княжны, она росла сиротой, родителей своих не знала, но унаследовала от них в России большое состояние.
Знакомство княжны Алины с Михайлой Огинским перешло в любовную связь. Другим любовником княжны стал граф Рошфор де Валькур, гофмаршал двора владетельного имперского князя Лимбургского. Граф Рошфор сделал княжне Владимирской предложение и получил согласие. Граф срочно
Весной 1773 года ввиду денежных затруднений принцесса Алина переехала из Парижа в одно из предместий. Барон Эмбс избежал долговой тюрьмы благодаря поручительству маркиза де Марина. По просьбе принцессы Михайла Огинский выдал барону Эмб-су патент на чин капитана Литовской армии. Неожиданно для кредиторов и самого Михайлы Огинского принцесса Алина в сопровождении барона Эмбса, маркиза де Марина и барона Шенка выехала из-под Парижа в неизвестном направлении.
Париж, 1772-й… Последние годы Людовика XV. Народные волнения из-за отмены парламентов, все возраставших финансовых затруднений. Робкая внешняя политика. Только память о могуществе Франции заставляет многих надеяться на ее поддержку, рассчитывать на обещания короля, всегда не слишком определенные и никогда не доводимые до конца. Людовик XV может в Семилетней войне быть противником австрийской императрицы и, в конце концов, стать ее союзником. Он избегает поддержки даже своего тестя — принужденного жить в изгнании польского короля Станислава Лещинского. Французский король не на стороне очередной русской императрицы Екатерины II, но его тщетно просят о вмешательстве перед лицом грозящего Польше раздела. Посланник другого, фактического короля Польши, Станислава Августа Понятовского, Михайла Огинский может ждать ответа до тех пор, пока необходимость во всяком ответе отпадет. Впрочем, в истории отношений Людовика XV с Россией было и так достаточно неясностей.
Еще при Петре I была попытка заключения брачного союза между петербургским двором и Версалем. Петр предназначал руку Елизаветы Петровны сначала самому Людовику XV — дипломатические соображения заставили французское правительство искать невесту для короля среди английских принцесс, потом остановиться на Марии Лещинской. Кандидатуру Людовика XV сменил его брат, герцог Бурбонский. Но и для него выбор пал на одну из немецких принцесс. От несостоявшегося проекта у Елизаветы Петровны осталась любовь к французскому языку, французскому театру и пышному версальскому этикету. Зато следующее, ее собственное, столкновение с французскими дипломатами оказалось не слишком удачным.
Сразу после переворота в пользу Елизаветы французский посланник маркиз де Шетарди начинает энергично вмешиваться в дела нового правительства. Раз французский двор в принципе был на стороне цесаревны Елизаветы, он, само собой разумеется, хотел рассчитывать и на привилегированное положение при Елизавете-императрице. Но этого не случилось. Елизавета не прислушивалась к настойчивым советам, уклонялась от подсказанных решений. Шетарди нервничает, теряет самообладание, в секретных депешах прибегает к слишком резким оценкам.
Маркиз де Шетарди — статскому секретарю Амелоту.
Декабрь 1743. Петербург
«…Любовь (Елизаветы. — Н. М.) самые безделицы, услаждение туалета четырежды или пятью на день повторенное и увеселение в своих внутренних покоях всяким подлым сбродом, des valetailles [прислугою], себя окруженною видеть, все ее упражнения составляют. А зло, которое от того происходит, велико есть, ибо она, будучи
Шетарди недооценил своих противников. Вице-канцлер А. П. Бестужев-Рюмин перехватывает его секретную почту и доставляет императрице. Посол был обвинен во вмешательстве во внутренние дела страны. Злые языки утверждали, что гораздо большее значение имели его презрительные отзывы о самой Елизавете. Так или иначе, Шетарди пришлось немедленно выехать из страны. Противники сближения России с Францией одержали полную победу: Елизавета до конца сохранила предубеждение против «французской интрихи», как сама о ней отзывалась.
Екатерина II имела все основания в 1770 году писать: «Положение с Францией наше может столько же быть присвоено и Гишпании и Королевству Обеих Сицилий… Со всеми сими Бурбонскими дворами имеем мы только наружное согласие; и можем, конечно, без ошибки полагать, что они и оружию нашему добра не желают. Таковые диспозиции Бурбонских дворов в рассуждении нас, по причине настоящей войны нашей, открываются от дня в день более; и нам по известиям, от всех сторон получаемым, надлежит ожидать, что, не возмогши ни по какому законному резону явно нас атаковать, постараются они коварством и хитростью искать самого малейшего к привязке предлога для нанесения нам вреда и воспрепятствования на востоке нашим операциям, вследствие чего должны вы завсегда остерегаться их хитростей…»
Но в 1774 году вступает на престол Людовик XVI. Одним из первых является к нему с поздравлениями «знатный русский вельможа» И. И. Шувалов, последний фаворит Елизаветы, и встречает самый радушный прием. Было в этом приеме что-то не совсем обычное даже для самых знатных особ.
Шувалов, по существу, изгнанник, лицо нежелательное при дворе Екатерины II. Тем не менее вдова Филиппа Орлеанского, былого регента при малолетнем Людовике XV, преподносит ему табакерку с портретом Петра I — ту самую, которую в свое время Петр подарил ее мужу. Другие члены королевской семьи делают ценные подарки, заказывают в его честь стихи. Остается незамеченной даже дружба с Вольтером: Шувалов приезжает в Париж из Фернея. И все это в то время, когда новый французский король выражает одобрение направленным против Екатерины II планам вождей польской конфедерации, и прежде всего Кароля Радзивилла, снова поднять против России турок.
Франкфурт-на-Майне
В первых числах июня 1773 года во Франкфурт приехала знатная дама со свитой. Даму сопровождали барон Эмбс, маркиз де Марин и барон Шенк Городские власти немедленно предъявили иски кредиторов барону Эмбсу и маркизу де Марину. Барон Эмбс был взят под стражу и заключен в долговую тюрьму. Маркиз де Марин отпущен по поручительству графа Рошфора де Валькур. Даме и ее свите было предложено оставить гостиницу. В ссоре с представителями городских властей дама угрожала жалобой русскому посланнику.
В тех же днях во Франкфурт приехал Филипп Фердинанд, владетельный князь Лимбургский, в сопровождении гофмаршала своего двора графа Рошфора де Валькур. Неизвестная дама была представлена князю как невеста гофмаршала княжна Владимирская.
Знакомство князя Лимбургского с княжной Владимирской перешло в любовную связь. Княжна разорвала помолвку с графом Рошфором де Валькур. По обвинению в государственной измене граф был заключен в тюрьму Филиппом Фердинандом.