Эффект бумеранга. Часть вторая
Шрифт:
Любовь Михайловна медленно перелистывала страницы альбома, подолгу останавливаясь на каждой фотографии и что-то рассказывая. С каждым снимком была связана определенная, эмоционально подкрашенная история из жизни Романа.
Память у Любови Михайловны отменная, даже я много чего не помню уже из раннего детства дочери, хоть это было относительно недавно, если сравнивать с детством ее отца.
По мере того, как черно-белые фотографии закончились и сменились цветными, я начала понемногу улавливать очевидное сходство Романа нынешнего и тогдашнего. Ну а если смотреть на его образ в целом, то можно подумать, что это два разных человека. Жизнь его знатно потрепала, не позавидуешь.
Слушая о его школьных годах, первых пятерках, двойках, поступлению в университет и прочем, мало интересующем меня, я мысленно приближала тот момент, когда дело дойдет до взрослых фотографий Романа. Но альбом был невероятно толстый и забитый, кажется битком. Любил Роман фотографироваться до аварии, да и ни на одной фотографии я не видела его грустным или серьезным. Всегда улыбка до ушей и открытый добрый взгляд.
Не то, что сейчас…
Подобравшись, спустя несколько минут, показавшихся для меня вечностью, к его взрослой жизни и первых днях работы в офисе, в котором он сейчас числится как заместитель генерального директора и где закончилась юность и началась его молодость, меня так некстати отвлек телефонный звонок.
Мама моя беспокоится, что нас так долго нет, на часах уже половина девятого вечера. А я забыла позвонить ей, замоталась совсем. Да и расстроилась я, что Романа нет в доме у матери, вот и вылетело из головы то важное.
Чтобы не отвлекать Любовь Михайловну от рассказа и не мешать им, я вышла из комнаты. Надеюсь, что я не пропущу историю о том, как Роман женился.
Мама моя даже обрадовалась, что мы сегодня не придем и завалила меня отчетами о том, как сегодня встретилась с соседкой и как она нам теперь завидует. Сказала, что позовет в гости эту соседку Таньку, а в миру самую отъявленную сплетницу. Хочет похвастаться, что папа Арины вернулся со спецзадания. И то, что говорить другим соседям, она продумала до мелочей. Роман – суперкрутой спецагент, который участвовал в какой-то тайной разработке чего-то не менее секретного и побывал в плену.
Теперь о нас весь дом будет думать, как о героях боевика.
Ну мама дает… Ей бы в Аншлаге выступать, цены б не было.
Она не возражает против того, что мы находимся в доме Быковых, и Любовь Михайловна для нее больше не старая сварливая баба и не грымза со старческим маразмом, которую пора усыпить, чтобы не напрягала. Они с моей мамой теперь подружки закадычные.
Пока болтала с мамой, побродила по дому, оценивающе изучая все вокруг. Представила, что я здесь живу, в том доме, где прошло детство Романа.
Потом меня потянуло обратно в гостиную. Отлучалась я ненадолго, как показалось.
Любовь Михайловна тоже разговаривала по телефону. Рядом с ней сидит Ариша с закрытым альбомом, прижатым к груди, широченной улыбкой и сверкающими глазками, обращенными на бабушку.
Уж не Роману ли звонила та ушлая бабушка, пока меня не было?
Любовь Михайловна, только увидев, что я зашла и наблюдаю за тем, что она делает, тут же окончила разговор и соорудила на лице вид как ни в чем ни бывало.
– Ну что, продолжим рассказ?
***
Нам с дочкой выделили комнату Романа. Но на сей раз войдя туда, я не увидела инвалидной коляски, угол был пуст. Куда-то ее снесли, чтобы люд вроде меня не пугать и с толку не сбивать.
Ариша, разместившись на кровати, вся залипла на фотоальбоме. Моей дочери вполне комфортно находиться здесь, в спальне, которая принадлежит Роману, лежать на кровати, на которой совсем недавно спал Роман. Она чувствует себя в своей тарелке, будто не в первый раз уже бывала тут.
А мне не по себе. Такое ощущение, что Роман вот-вот зайдет в комнату и увидит нас. Понимаю, что его нет ни в доме, ни в городе, но все равно внутри поселилось странное предчувствие: ощущение, что он здесь, не отпускает и тяготит, вдобавок ко всему прочему.
Глава 2
Дарья.
После купания Ариша не захотела расставаться с фотографиями отца. Улеглась прямо с ними, вся светится от счастья, на соседней подушке разместила открытый альбом, обняла его и уснула быстрее, чем я успела переодеться в рубашку Романа, которую отыскала в шкафу. Ни сказок Арише не надо, ни песенок в моем исполнении. Папа своего ребенка заочно убаюкал. Молодец, папа…
Я же не могу сомкнуть глаз. Лежу в его рубашке, аккуратно вытащила альбом из-под руки дочери, неслышно перелистывая страницы, рассматриваю по новой фотографии Романа в детстве, молодости, юности… Теперь могу и спокойно приблизить снимки к лицу, и смотреть на них сколько угодно, все равно об этом тайном желании никто не узнает.
А вот, ближе к середине, и свадебные фотографии пошли мелькать… Просмотрела я их по нескольку раз, свирепо фыркая при этом. Шикарная свадьба у них была, меня аж жаба задушила, что такие твари, как его бывшая, были достойны сказки и нежности, а меня обделили. У меня и с Колей была всего роспись, по-студенчески отметили в квартире с друзьями, даже на платье свадебное не тратились. А эту Вероничку принцессой вырядили. Даже не принцессой, Королевишной!
И Роман какой красивый: галстук-бабочка, белый цветок живой из кармашка синего пиджака выглядывает, брюки белые, рубашка…
Роману так идет улыбка… Жаль, эта улыбка обращена к той Вероничке. Любил он ее безумно, это обидное сразу бросается в глаза при виде его счастливого лица и томного взгляда, обращенного к невесте.
Отвернулась я от снимков и тяжко вздохнула. Надо бы подумать о чем-то менее удручающем. В конце концов, чего я злюсь? Я ведь знаю, что он был женат и по какой причине развелся, зачем же сейчас вздергиваться по пустякам?
Но, как бы я не старалась, глаза мои все равно тянулись в альбом и яростно сверлили Вероничку.
Нашла в себе последние силы и перелистала в самый конец. Да, внешне Роман сильно изменился. Практически до неузнаваемости. Вот взять хотя его последние фотографии, сделанные незадолго до нашего, так сказать, знакомства, ну совсем другой человек. За восемь лет грусти, боли и печали он стал не похож на себя: лицо в морщинах, шрам, холод в глазах. Не знаю, насколько велика вероятность того, что Арина узнает отца, если увидит его вживую.