Эффект домино. Грешники
Шрифт:
– А я получила…– снова заводится. – А ничего я не получила! Долго ещё будешь меня мариновать? – и уже тише: – Или мне удовлетворять себя самостоятельно?
Ох, лучше бы она молчала про самоудовлетворение… Одно только это слово – и в голове вчерашняя сцена. В плавках становится всё теснее и теснее, и во мне вспыхивает злость от того, что я теряю контроль над самим собой.
Замаскировав своё реальное состояние за любимой саркастичной улыбкой, загадочно подмигиваю Ханне, предоставляя ей возможность додумать значение этого жеста в свою пользу. Молча встаю с шезлонга и, зная, что теперь она точно не пойдёт за мной,
***
Из-за разницы в часовых поясах в ЭлЭй мы оказываемся тем же вечером и сразу едем в реабилитационный центр, чтобы навестить Мэддока. Откровенно говоря, нет никакого желания видеть говнюка, но я обязан отыгрывать свою роль члена семьи правдоподобно.
Ханна слегка оттаяла. Мою эрекцию, которая не осталась ею незамеченной, она приняла на свой счёт, поэтому после SPA поспешила выманить меня в номер, чтобы наверстать упущенные дни воздержания. Пока мы поднимались в лифте, во мне шла ожесточённая борьба совести и долга. Мы целовались… Без передышки, страстно. Так, как мы делали это всегда до появления в моей жизни Кассандры. Почему же меня не покидало чувство, что этим я предаю её? Я ей ничего не должен, чёрт возьми!
Но, как ни крути, этим утром кто-то «сверху» над нами снова посмеялся. Мы застряли в лифте за этаж до нашего, и у Ханны началась паническая атака. Для неё невыносимо находиться в закрытом пространстве слишком долго, поэтому настрой на интим был испорчен окончательно. Те двадцать минут ожидания техников мы сидели на полу в обнимку. Она искала утешения и защиты рядом со мной, а я задавался вопросом, что будет с ней, когда я доведу дело до конца.
Испытываю ли я к Ханне что-то большее, чем симпатию? Не могу ответить на этот вопрос однозначно. Она красива и не глупа, и с ней интересно проводить время.
В последнем слове как раз вся загвоздка: время, а не жизнь.
Будь на её месте любая другая, исход у отношений был бы одинаковым. Но сейчас мне жаль, что на этом месте оказалась именно она: ранимая и отчаянно влюблённая в человека, который никогда не ответил бы ей взаимностью. В того, кто нащупал её слабые стороны и комплексы, и пользовался ими в своих корыстных целях, только выраженных не в денежном эквиваленте: это информация и возможность быть в числе приближённых Дона.
У меня есть чётко поставленные цели, которые я раскромсал на мелкие задачи. Средства их достижения тоже просчитаны наперёд, и я получил для этого неограниченные полномочия, вплоть до устранения людей из конкретного списка в случае крайней необходимости. И Ханна – тоже средство, как бы жестоко это ни звучало…
Рехаб выглядит как респектабельная гостиница. Её расположение на берегу океана в пригороде Лос-Анджелеса создаёт видимость уединения и умиротворения. Усмехаюсь про себя, представляя, как «весело» здесь тусовщику Мэду. Ханна забавно передёргивает плечами при виде странной пары лысых девушек, нежащихся на солнце прямо на газоне на территории клиники. Она терпеть не может это место, но ради любимого брата готова на подобные жертвы.
–Добрый вечер. Мистер Робертс уже ждёт вас, – нас встречает миловидная докторша, которой от силы лет тридцать пять.
Я улыбаюсь в ответ и тут же получаю тычок локтем в рёбра. Ханна, обезумевшая от ревности, собственнически хватает меня за руку и тянет в сторону комнаты для посещений.
При виде вошедшей Ханны его лицо озаряет счастливая улыбка, которая бесследно исчезает, как только следом захожу я.
– Пошёл вон отсюда, – выплёвывает в мою сторону вместо приветствия.
– Мэд, что с тобой? – Его сестра кладёт ему руки на грудь в успокаивающем жесте. – Мы переживаем за тебя, а ты прогоняешь?
Её братец петушится ещё больше и, игнорируя сестру, продолжает наезжать на меня:
– Какого хера ты упёк меня сюда? Специально, да? Я ведь помню всё, что было в клубе, ублюдок!
– Неужели? Да ты был не в себе и пихал кокаин в дырки своих шлюх! —скалюсь я.
– Это моё дело! – Ноздри раздуваются, того и гляди нос сейчас лопнет. – Следи лучше за собой, Хоук. Тебе не понравилось, как я смотрел на новую киску, да? В этом дело?
– А тут поподробнее, пожалуйста, – влезает Ханна, переводя нахмуренный взгляд с брата на меня и обратно.
Упираю руки в бока, показывая, что ситуацией владею я, а не он.
– Ты выжил из ума от своей наркоты, Мэд. Мой тебе совет, лечись, пока не закончил плохо.
– Ты пожалеешь об этом, – цедит он зловеще, пока Ханна пытается его утихомирить, поглаживая по плечам.
– Выздоравливай, – скупо бросаю я, сделав вид, что его угроза для меня – пустой звук, и, развернувшись, широким уверенным шагом выхожу в холл.
Я, конечно, могу и дальше отрицать все слова сынка Дона и списывать всё на его невменяемость, но проблема у меня нарисовалась серьёзная. Подкупить всех сотрудников клуба я тоже не в силах. А это означает примерно следующее: как только Мэддок покинет клинику, он начнёт разнюхивать детали, выйдет на Диану, и та в красках опишет ему портрет Кассандры. В тот вечер была только одна кудрявая танцовщица с очень специфической внешностью, которая исчезла бесследно после того, как зашла в служебное помещение прямо передо мной. Ему не составит труда сообразить, что она как-то связана со мной, и начнёт копать дальше.
Выстроив в голове эту бесперспективную цепочку, прихожу к главному выводу: времени у меня в обрез.
ГЛАВА 7 РАЗГОВОР ПО ПРАВИЛАМ
Кассандра
Слоняться без дела мне быстро надоело, и я докатилась до того, что стала по-настоящему наводить порядок в доме. Достав швабру, ведро и тряпки из кладовой и включив стерео-систему для бодрости, я принялась за генеральную уборку. За этим делом даже не заметила, как пролетел день. Я вся взмокла даже при включённых по всему дому кондиционерах. Всё-таки лучшее лекарство от тревоги – это физический труд. В кабинете Брайана я снова задержалась на непозволительно долгое время, натирая до глянца все открытые поверхности, пытаясь найти какую-нибудь секретную кнопку. На видеозаписи всё должно выглядеть так, что не придраться: я просто очень усердно исполняла свои обязанности.