Эффект домино. Грешники
Шрифт:
Игра «Давай сделаем вид» продолжается.
ГЛАВА 8 ЖУЧОК
Брайан
Вчера, укрыв Кэсси пледом, я долго сидел рядом с ней и думал, когда рассказать ей отвратительную правду о том, что по факту её уже действительно не существует, и этот процесс необратимый. В АНБ считают, что она действительно была в той сгоревшей машине, и я просто не успел опередить людей Дона. В нашем деле так бывает, и это вполне штатная ситуация. Программа защиты свидетелей, конечно, проект мощный, но не
Достаточно вспомнить несколько таких случаев, когда я выезжал на мафиозные разборки в числе людей Робертса. Во время перестрелки не разбираются, кто – преступник, а кто – случайная жертва, попавшая под раздачу. Участник спецоперации никоим образом не должен выдать себя, поэтому, конечно, никаких холостых патронов, так как в данный момент я такой же член преступной группировки, как и все остальные.
Больше нельзя затягивать с операцией, особенно в нынешних условиях, когда Мэддок начал представлять реальную угрозу. Сегодня возвращается Дон, и мне любой ценой нужно решить вопрос с жучком. И речь не о его кабинете или доме в целом. Прослушка должна быть в непосредственной близости от Ларри Робертса круглые сутки. Я долго думал о том, как провернуть это почти нереальное дельце, но всё оказалось куда проще. Осталось только реализовать мою идею на практике. Как ни странно, на неё меня натолкнула Кассандра.
Я видел в мусорном ведре вскрытую упаковку оттого контрацептива, и, пока вчера пялился на спящую Кэсси, во мне заезженной пластинкой крутились одни и те же вопросы. Почему я не вижу в ней ненависти после своего указа выпить его? Почему я впервые так сильно хочу, чтобы она пошла наперекор мне и ослушалась?
Именно в тот момент меня осенила идея, как и куда засунуть жучок.
Утром я съездил в аптеку, потом на свою секретную квартиру, в которой есть все необходимое для моих махинаций, и немного похимичил как с таблеткой, так и с блистером. Результат меня удовлетворил: никаких вмешательств не видно. Даже если идея окажется провальной, и Дон сожрёт жучок, он ничего не заподозрит. Разве что с расстройством пищеварения сляжет, но это его проблемы.
Он всегда таскает препарат с собой в кармане. Точно помню, что на обеде перед нашим отъездом в Вашингтон Робертс только начал пить новую пачку, поэтому сразу вынимаю 3 лишние таблетки. Осталось самое сложное: подменить блистер ровно в тот момент, когда он вытащит свой.
***
Как только Ханна садится в мой рабочий BMW, немедля перехожу к своей мини-спецоперации. Целую её в губы, одной рукой перебирая длинные волосы, а другой виртуозно просовывая блистер в боковой карман её сумки. Не поверите, чему ещё учат в спецслужбах…
– Ты уже не сердишься на нас с Мэдом? – любопытствует Ханна с настороженностью в глазах.
– Твой брат болен, детка. Какие обиды? – надев солнечные очки, завожу движок и плавно трогаюсь с места.
Да, вчера я вроде как «оскорбился», выставив виноватым Мэддока, а заодно и Ханну, которая осточертела со своими претензиями. Такие способы манипулирования действуют на неё безотказно, и этот раз не стал исключением.
– Прости меня, Брай, – вкрадчиво произносит Робертс, укладывая свою руку на моё бедро.
Что и требовалось
Переплетаю наши пальцы и молча целую тыльную сторону её ладони в знак того, что у нас всё в порядке. Девушка заметно расслабляется и шумно выдыхает с блаженной улыбкой на лице. Мне почти не стыдно. Я решил для себя, что цель оправдывает средства, так что долой сантименты.
На вилле Робертса всё по стандарту: Ханна ждёт рядом, пока я прохожу досмотр, и мы вместе двигаем в гостиную, куда нас провожает личный консьерж Дона. Сегодня с нами и Генри Купер, как обычно, одаривающий меня презрительным взглядом. Ему сорок пять, но по примеру Дона выглядит, как забальзамированный труп. Каменная маска, еле шевелящийся рот, и лишь глаза выдают его эмоции: меня он точно терпеть не может. Боится, что я займу его место? Не удивлюсь, если именно он – инициатор перепроверки судмедэкспертизы в морге.
Его присутствие здесь мне совсем не нравится. На наши семейные обеды его обычно не приглашают. Из этого следует, что сегодня предстоит какой-то внеплановый сбор.
– Ханна, посиди пока здесь до обеда. У нас мужской разговор, —подтверждая мои догадки, хрипит Робертс своей дочери и показывает мне рукой в сторону кабинета.
Подойдя к Ханне, целую её в щёку, ненароком проводя ладонью по её сумочке, и следую за своими боссами.
Зайдя внутрь, мы с Купером ждём, пока Дон усядется на свой трон, и только потом садимся напротив. Последний раз я был здесь в тот день, когда получил приказ устранить Кассандру. Кажется, как будто это было целую вечность назад.
– У нас проблема, господа. В семье завелась большая и жирная крыса, – без всяких прелюдий начинает Робертс, переводя изучающий взгляд с меня на Генри и обратно.
Я пока терпеливо молчу, ожидая дальнейших слов, чтобы понять, к чему он клонит.
– Откуда информация? – первым интересуется Генри, вертя большим пальцем печатку с чёрным камнем. Его неизменное украшение. Вот кого я бы точно проверил на вшивость. Перстни и часы – самые популярные места для установки жучков, поэтому их не позволено носить никому из подчинённых, стоящих в иерархии ниже подручного.
– Вчера на передаче крупной партии фараоны устроили облаву. Моих солдат повязали, и одному уже успели развязать язык.
А вот эта новость меня уже заставляет подобраться. Какого хрена?
– Кому? – спрашиваю озабоченно. Дон любит, когда переживают за семейные дела.
– Вот сегодня и узнаешь. Я отвалил за эту шкуру приличную сумму. Его держат в нашем ангаре в Пасадене. Поедешь сегодня туда с Генри. Мне нужно знать, кто его заказчик и что он знает ещё.
– Меры? – задаю волнующий меня вопрос.
– Крайние, – кривит он свой рот в усмешке.
***
Обед проходит в привычном тягостном молчании. Обычно мне это нравится, но не сегодня, потому что в тишине все мои мысли заняты только предстоящим кровавым мероприятием. Раз Купер едет со мной, исход уже предрешён, а это значит, что на мне будет висеть ещё одна смерть. Да, солдаты сделают всю грязную работу, но моя задача куда сложнее, чем пустить пулю. Мне нужно разговорить человека, а для этого используются очень неприятные методы.