Эффект Грэхема
Шрифт:
— Эй, надо же как-то поднимать просмотры. В хоккее продается кровь.
— Ты ведешь шоу с Джейком Коннелли, самым красивым мужчиной в мире. Поверь мне, у тебя будут просмотры.
— Нет, нет, нет, — стонет он. — Ты знаешь, что я чувствую, когда ты говоришь о глупой внешности Коннелли. У меня развивается комплекс неполноценности.
Я фыркаю от смеха.
— Почему вы с матерью считаете этого парня красивым? В лучшем случае он обычный.
— О, он определенно не обычный.
— Согласен не
Посмеиваясь про себя, я достаю пару спортивных штанов из ящика комода. Сегодня вечером я иду к Уитни в комнату, чтобы посмотреть фильм.
— Ты разговаривала сегодня со своим братом? — Спрашивает папа.
— Нет. Он прислал сообщение вчера вечером, просто какой-то глупый мем, но кроме этого, ничего за несколько дней. А что? Он снова ушел в себя?
У моего близнеца есть привычка терять ориентацию в пространстве, когда пишет музыку. Его телефон тоже постоянно разряжен. Это значит, что мама постоянно волнуется, а потом пишет мне смс, чтобы узнать, есть ли новости от Уайатта.
— Нет, нет, он здесь. Я разговаривал с ним этим утром. У него нет никаких концертов, поэтому он думает приехать домой на несколько недель.
В отличие от меня, Уайатт не ходит в колледж. Он объявил об этом решении нашим родителям на следующее утро после окончания старшей школы, несмотря на то, что его приняли в три лучшие коледжа страны, включая Джульярд. Он усадил их, весь такой деловой (или настолько, насколько можно выглядеть деловым в рваных джинсах и поношенной футболке), и сказал им, что колледж ничего не может ему предложить, его путь — музыка, и не трудитесь отговаривать его от этого, пожалуйста, и спасибо.
Три недели спустя он переехал в Нэшвилл. А он даже не любитель кантри. Его стиль больше подходит к миксу фолк-рок-поп — не думаю, что я смогла бы точно определить это. Все, что я знаю — он хорош. На самом деле, невероятен. Он унаследовал ген музыканта от мамы.
Но что самое отстойное в моем брате? Он также унаследовал папин талант. Чувак тоже умеет играть в хоккей. И играет хорошо.
Он просто не хочет.
Мой мозг не может этого осознать. Кто бы не хотел играть в хоккей?
Что, черт возьми, с ним не так?
— В любом случае, я подумал, что если он все-таки вернется домой, может быть, ты тоже сможешь приехать. В следующие выходные или через одни?
— Ага, я, наверное, могла бы попробовать. Наш сезон начинается только через несколько недель.
— Кстати, как там парни? Я имею в виду сегодня утром.
— Я понятия не имею. Я уже говорила, они тренировались две минуты, прежде чем Джордан набросился на одного из парней из Иствуда. Пока Люк Райдер наконец-то не положил этому конец.
— У этого Райдера дурной характер. Я понятия не имею, как он будет работать
— Честно говоря, я не вижу, как кто-либо из них сможет преуспеть.
— Если ты беспокоишься о том, что Кейс не попадет в команду, то не надо. Нет никаких сомнений, он попадет в состав.
— Нет, я вообще об этом не переживаю, но приятный переход. Зондирование почвы уже началось?
— Зондирование? — Невинно спрашивает папа. — Ну, раз уж ты копнула в эту сторону...
Я закатываю глаза, глядя на телефон.
— Мы не сошлись обратно, если это то, что ты хочешь знать. Я знаю, ты одержим им, но тебе нужно двигаться дальше, мой друг.
— Я не одержим им, — протестует мой отец. — Мне просто нравится этот парень. Я думал, он тебе подходит.
Я тоже так думала.
Пока он не взял и изменил мне.
Но мой папа этого не знает. Мы дружная семья, но есть определенные вещи, которыми я не решаюсь делиться. Я не обсуждаю свою сексуальную жизнь. Я не говорю им, сколько напитков я могу выпить на вечеринке, или если я время от времени затягиваюсь косячком.
И я, определенно, не говорю о том, как парень, в которого я была безумно влюблена, поцеловал кого-то на следующий вечер после того, как я сказала ему, что люблю его. Неа.
— Ладно, мне пора идти, — говорю я, прежде чем папа успеет выпытать у меня еще что-нибудь. — Вечер кино с Уитни и Ками.
— Хорошо. Передай им привет. Люблю тебя, Стэн.
— Передам. Я тоже тебя люблю.
Я заканчиваю разговор как раз в тот момент, когда на экране появляется сообщение от Кейса. У него, наверное, горели уши.
КЕЙС:
Пожалуйста, мы можем поговорить?
Я смотрю на сообщение. Мои большие пальцы зависают над клавиатурой, но я не могу заставить себя ввести ответ.
Я знаю, что должна. Летом было легко отклонять от его сообщения и звонки, но теперь, когда мы оба вернулись в кампус, наверное, нам следует прояснить ситуацию. Но в то же время я не знаю, что еще можно сказать. Мы расстались. Я не заинтересована в том, чтобы снова быть вместе, и я не готова снова стать с ним лучшими друзьями.
КЕЙС:
Наверное, мне следует добавить — я у твоей двери.
Твою мать. Он не оставил мне выбора, и я немного раздражена, когда топаю к своей двери и распахиваю ее.
И действительно, Кейс стоит на пороге, одетый в спортивные штаны, черную толстовку с капюшоном и бейсболку козырьком назад. Он закусывает губу, когда видит мое недовольное выражение лица.
— Я знаю. Я мудак. Я не должен был так просто приходить.
— Нет, не должен, — соглашаюсь я.