Эффект ласточки 2
Шрифт:
– Ее величество покоится рядом с герцогом Кларенсом, по левую руку от своего августейшего супруга - вашего батюшки. Место справа от него свободно.
– Прекрасные новости, – похвалил прелата Аларик. – Чтo ж начнем обряд, я готов принять святые дары.
– Еще одну минуточку, ваше величество, - рискнул вызвать гнев монарха только что обласканный аббат Кирион.
– Разве не все ещё сказано? – к своему удивлению, король не почувствовал гнева. Видно, совсем мало сил осталось.
– Боюсь, впереди самое главное, ваше величество, –
– Мы хотели бы поговорить с вами о будущем Бригии. Каким вы его видите? Кто будет наследовать вам?
– Мой сын сядет на трон, – проглотив рвущиеся с языка ругательства, ответил тот. – Бригией станет править Аларик IV, а регентом при нем будет герцог Балеарский.
– Ожидаемое, но не слишком разумное решение, – покaчал седой головой архиепископ. – Ваше величество, молю, подумайте, куда вы ввергаете несчастную Бригию, называя своим наследником незаконнорожденного?
– Как ты смеешь, старик?
– закашлялся умирающий.
– Или думаешь, что у меня не хватит власти отправить тебя на плаху?
– Моя жизнь во власти вашего величества, – нежно, по-отечески поддерживая Аларика, владыка Ниинор помог королю напиться.
– Совсем страх потерял, старик? – оттолкнув руку прелата, Аларик откинулся на подушки.
– Потерял, – виновато развел руками тот. – Стар я бояться. Зажился на белом свете. Еще батюшку вашего, царствие ему небесное, зеленым оруженосцем помню... Если б мог, поменялся бы с вами да на встречу со Всевышним отправился, но не зовет он меня... Видно, не все ещё сделал.
– Мягко стелешь, владыка, да жестко спать, – не поверил сладким речам Аларик. Сколько он их слышал за свою короткую жизнь, и не упомнить. Только все эти певцы пеклись о себе, а не о ‘любимой’ Бригии.
– Казнить нас вы всегда успеете, - из-за плеча архиепископа высунулся аббат Кирион. – Сначала выслушайте, молю.
– ?оворите, – Аларик устало прикрыл глаза. – Читайте морали. Пинайте стоящего на пороге вечности.
– Укорять вас за то, что сделано глупо да и поздно уже. Гораздо важнее предотвратить новые, ошибки, которые вы готовы совершить, – мягко попенял архиепископ. – Блаженный Августин не зря говорил, что у грехов длинные тени. Много лет назад вы поддались зову плоти и женились на леди Элеоноре Тальбот...
– Я любил ее!
– Возможно, однако же венчались в тайне, да и брак огласить ‘позабыли’, – мягко пожурил отец Кирион. – И ладно бы только леди Тальбoт удостоилась сей чести. Двенадцать лет назад вы провернули ту же авантюру с Лизз Вудвилл.
– На каторге сгною!
– сверкнули гневом не утратившие яркость и зоркость аквамариновые очи.
– Прошу меня простить, ваше величество, - низко поклонился монах. – Я в вашей воле. А только из песни слов не выкинешь. К тому же живы свидетели...
– Зря я их пожалел тогда, поверил, что клятва о неразглашении может помочь.
– Откровенно говоря... да, – после паузы согласился владыка.
–
– Ее оговорки на о двоеженстве никто не принимал всерьез.
– Не обманывайтесь, ваше величество. Те, кому надо, знают. Будь ваша тайна известна лишь герцогу Балеарcкому, она умерла бы вместе с ним, увы, но остальные не столь порядочны.
– И почему я не развелся? – в отчаянии простонал Аларик.
– Вы были молоды и непозволительно беспечны, сын мой, – владыка понимающе смотрел на короля. – А ещё вы всегда все делали наперекор матушке. Покойная леди Лусия, конечно, была женщиной сложной, но вредить себе из желания сделать ей больно это уж перебор.
– Вы всегда мне это говорили, - припомнив былое, слабо улыбнулся король.
– Было дело, – на секунду развеселился архиепископ, но тут же снова стал серьезным. – У вашей супруги множество врагов. Ведь вместо того, чтобы завоевывать сердца, королева оттолкнула от себя многих, да и ее родня не отставала.
– Вудвиллов ненавидят, - Аларик скрипнул зубами. – Я дал им все: власть, деньги, влияние. Бесполезно.
– Вы не могли им дать самого главного - благородства, – вздохнул владыка.
– Стоит вам навсегда закрыть глаза, как Вудвиллов растерзают, – жестко проговорил аббат Кирион.
– Связанный клятвой герцог Балеарский... А вот я и не знаю, как в слoжившейся ситуации поступит доблестный коннетабль. С равной вероятностью он может как объявить ваше двоеженство фикцией, так и признать его. С уверенностью можно говорить только о том, что ради блага ваших детей - своих племянников он пойдет на все.
– В любом случае нас ждут междоусобицы. Бригия захлебнется в крови. Внешние враги не преминут воспользоваться слабостью...
– Хватит! Я понял, - снова закашлялся несчастный. – Сурт меня дернул жениться на проклятых бабах. Послушался бы мать, помирал бы спокойно.
– Не стоит жалеть о содеянном, – поспешил подать питье аббат. – И память леди Тальбот очернять не надо. Вся вина несчастной женщины состояла в излишней мягкотелости. Будь она посмелее... Эх, да что теперь...
– Вот именно, что теперь?
– отдышавшись, Аларик потребовал ответа.
– Думаю, стоит покаяться в своих грехах, – весомо уронил владыка Ниинор.
– При свидетелях, лучше многочисленных, – подсказал отец Кирион.
Архиепископ и король одинаково недовольно посмотрела на аббата.
– Простите, – повинился тот.
– Привык при леди Элен говорить, что думаю. Вот и молочу языком.
– Из нее получится отличная королева, – вырвалось у Аларика. Поняв, что решение принято, он почувствовал небывалую легкость и прилив сил.
– Это если удастся уговорить Балеарского. Слишком он порядочный, – отец Кирион так и сыпал откровениями.