Эффект ненависти
Шрифт:
Марк удивленно замер, не сводя темных глаз с лица девушки. Той сразу стало как-то неуютно, словно она почувствовала себя виноватой за проступок, который не совершала. Глупое чувство с каждой секундой нарастало, и Арина смутилась еще сильней.
– Я не знал, - тихо произнес парень.
– Что?
– растерянно переспросила его девушка.
– Я не знал, что... что у тебя нет родителей. Ариш, прости, я не хотел.
Слова эти были сказаны просто, спокойным голосом, но Арина почему-то даже не засомневалась в их искренности. Наоборот, ей тут же захотелось уверить Марка, что
Следующим чувством было смущение. Черт, он придумал ей такой сюрприз на день рождения, а она, как самая последняя неблагодарная скотина, воротит нос и устраивает скандалы. Сколько раз она сегодня на него накричала? А ведь у парня стальные нервы, другой на его месте уже послал бы привередливую девицу и укатил по своим делам.
– Спасибо, - негромко произнесла Арина, беря Марка за руку.
– И извини, что я веду себя не очень послушно.
Корнеев улыбнулся, не нахальной фирменной ухмылкой, а открыто и тепло:
– Если ты волнуешься о девчонках, то Соня предупредила всех, что празднование откладывается на завтра.
– Но завтра я работаю в ночную смену.
– Уже нет.
Арина ошеломленно посмотрела на него:
– Ты решил стать волшебником, исполняющим желания?
– Разве что твоим персональным, - добродушно заявил Марк и кивнул в сторону амбара, где стоял человек, держащий под уздцы двух лошадей.
– Пойдем?
– Тебе не кажется, что поздновато для конной прогулки?
– Арина огляделась и улыбнулась. Сумерки она всегда любила, как, впрочем, и ночь. Но вот для лошадей, привыкших к дневным прогулкам, сгущающаяся темнота вокруг может показаться пугающей.
– Не волнуйся, все продумано, - улыбнулся парень, а когда они подошли к встречающему их сотруднику конюшен, предоставил девушке самой выбрать лошадь.
Арина выбрала ту, что была пониже ростом. В конце концов, она не ездила верхом уже больше двух лет, следовательно, не стоит лишний раз рисковать. Позволив Марку помочь ей забраться в седло, Арина крепко перехватила поводья и провела ладонью по горячей шее, так приятно и знакомо пахнущей лесными травами.
Марк привычным движением вскочил в седло и направился к небольшой деревянной калитке, которая вела к полю, плавно переходящим в парк.
– Я смотрю, ты и фехтуешь, и на лошадях ездишь, - заметила Арина, когда ее кобылка поравнялась с жеребцом Марка. ('Как символично!' - буркнул внутренний голос.)
– О, я в свое время увлекался...
– Марк осекся на несколько мгновений, а затем продолжил: - Я был толкиенистом.
– Да? Соня о подобном не упоминала.
– Ты расспрашивала обо мне мою сестру?
– игриво подмигнул Марк девушке, и она возвела глаза к небу.
– Ты неисправим. Можешь хоть на пару минут забыть о своей мании?
– Мании? Считаешь мое желание манией? Интересная точка зрения.
– Заметив серьезный взгляд Арины, Марк улыбнулся и уже более спокойно продолжил кается: - Мне безумно нравилась эпопея о кольце, и я стал мечтать о приключениях, достойных Фродо и Арагорна. Вот и попал в ряды 'толкиенутых'. Через годик одумался, но страсть к фехтованию и конным прогулкам не исчезла. Рапира помогает мне сбросить напряжение, а под размеренный стук копыт легко думается и идеи удачные чаще в голову забредают. Так что я частый гость и у Максима, и здесь. Жаль, в последнее время нет возможности сюда выбираться - дела, дела, дела.
– А я в детстве мечтала иметь лошадь. Построить для нее небольшую конюшню, холить и лелеять ее, быть может, участвовать в скачках.
– Арина улыбнулся, и потрепала свою кобылку по холке.
– Со временем я поняла, что это не только дорого, но и весьма хлопотно и отказалась от этой идеи.
Марк улыбнулся и замедлил шаг своего коня, заметив, что Арина немного отстает. Жеребец недовольно фыркнул, но поймав влюбленный взгляд своей напарницы, гордо выгнул шею и тряхнул гривой.
– От мечты отказываться нельзя, Арина, - с теплой улыбкой заявил Марк, а затем кивнул куда-то в сторону. Арина обернулась и тут же натянула поводья, заставляя лошадь остановиться.
Впереди стояла небольшая деревянная беседка, увитая плющом. Со всех сторон окруженная деревьями, она была почти скрыта от любопытных глаз, но сегодня ее сделали заметней.
Она вся светилась. Неуверенно глянув на Марка, Арина направилась свою кобылу в сторону беседки и, приблизившись к ней, девушка поняла, что по всей беседке расставлены свечи. Высокие, в изящных подсвечниках, маленькие на узорчатых блюдцах. Их было около сотни, за счет отсутствия ветра они горели мягким, ровным светом и отбрасывали волшебные тени на стены беседки. Посередине же стоял небольшой столик, накрытый белоснежной скатертью, на котором стояла корзинка с фруктами, несколько накрытых блюд, два бокала и бутылка вина.
– С днем рождения, Арина, - послышалось за спиной. Девушка оглянулась и недоверчиво поинтересовалась:
– Это для меня?
– ну, если ты не будешь против, то для нас, - улыбнулся Марк. Он спрыгнул с коня и помог Арине спустить на землю. Накинув поводья на специально заготовленную для этого стойку, он галантным жестом пригласил Арину зайти внутрь беседки.
– Знаешь, первая часть твоего сюрприза мне понравилась больше, - со смехом заявила она, усаживаясь на стул с резной спинкой и следя за тем, как Марк откупоривает вино и разливает багряный напиток по высоким бокалам.
– Почему?
– Там я могла тебя отлупить, а здесь...
– Арина развела руками, словно не зная, как выразить свои чувства.
– Отлупить в благодарность? Что ж, в этом случае давай ограничимся простым 'спасибо'.
Они весело болтали, попивая вино и отдавая должное приятному ужину, заказанному, по словам Марка, у Сони. Арина с интересом слушала рассказы парня о том, как он был в девятнадцать лет суровым воителем с длинным мечом и водил дружбу с самыми чистокровными эльфами. В компании с Корнеевым неожиданно стало уютно и весело, смех девушки все чаще и чаще прорывался наружу. Обсуждались любимые книги и фильмы, обожаемая музыка, блюда, обычаи и детские воспоминания. Словом, спустя два часа, когда время перевалило уже за десять вечера, Арина осознала, что Марку за этот день удалось то, что до этого не удавалось никому - пробиться сквозь высокую стену равнодушия.