Эффект Робинзона Крузо
Шрифт:
Накануне Первой мировой войны Россия выполняла большую кораблестроительную программу, без которой было невозможно восполнить потери флота, понесенные в Русско–японской войне. Потом началась Первая мировая война, и строительство боевых кораблей стало еще более актуальной задачей. В 1914 году Россия имела уже двенадцать сверхмощных кораблей в разных стадиях готовности. Что с ними стало? К концу Гражданской войны в России их осталось всего четыре, а из них лишь три в жалком, но боеспособном состоянии. А это итог гражданской революции. Первое, что сделало Временное правительство, когда пришло к власти после Февраля 1917 года, — прекратило финансирование судостроительной программы. То есть был царь — были деньги на флот. Часть судов погибла в судостроительных верфях; что то распилили на металлолом, а орудия главного калибра подарили финнам, и те еще успели пострелять из них по русским солдатам во время советско–финской войны 1939–1940 годов; а часть затопили в 1918 году — по приказу Ленина специально прибывший в Новороссийск товарищ Раскольников затопил весь Черноморский флот, находившийся во власти большевиков. Официальная версия — «чтобы не достался немцам». За период революции и Гражданской войны (1917–1922) захвачены, затоплены, потоплены, сгорели, интернированы, взорваны — 172 корабля и судна российского флота.
В февральской революции 1917 года целенаправленный террор в самые первые дни был направлен только на флотских офицеров. В первый день были убиты тридцать шесть офицеров из Кронштадта (не считая мичманов), одной из первых жертв стал вице–адмирал Р. Н. Вирен — командир Кронштадтского порта и военный губернатор Кронштадта. При этом сухопутных офицеров целенаправленно не уничтожали в Петрограде. Около 300 флотских офицеров были арестованы и просидели в тюрьме с марта до октября 1917 года, а Временное правительство никак «не могло» их освободить. Только в одном Севастополе было уничтожено до 700 человек. Ленин в своих работах того времени пишет ничего не скрывая:
«Февраль = Англия + Франция + думские заговорщики».
Кратко резюмируя, можно сказать: когда мы видим историческое событие, надо не забывать, все, что нам показывают — это верхушка айсберга, а есть еще его невидимая, подводная часть. Поэтому, когда мы рассматриваем революцию, как эффективный способ превращения цивилизованной территории в нецивилизованную, надо понимать, что без должного финансирования заинтересованной стороной, без силовой поддержки в виде той Третьей силы, о которой писали в предыдущих главах, — революция невозможна. Как правило, заинтересованной стороной являются не вновь появившиеся политические фигуры, а игроки, чья гегемония на исторической арене на протяжении многих веков не вызывает сомнений и превратилась в традицию господства. Попытка оспорить гегемонию такого игрока, заканчивается ударом на упреждение. Любое стремительно развивающееся государство, особенно в сфере военно–промышленного комплекса, с экспансивными интересами вызывает опасение у других мировых игроков. Как показывает история, «союзники» не всегда преследуют озвучиваемые цели. В результате так называемой «партнерской помощи» выводились из строя те военно–промышленные предприятия, вооружение и техника, которые потенциально порождали конкуренцию и представляли из себя средства демонстрации военной мощи в региональном и планетарном масштабе. Управляемый хаос в результате проводимых операций Третьими силами — идеальное средство сдерживания вновь появившихся конкурентов на мировое господство, и инструмент реализации экспансивных геополитических планов.
ГЛАВА 20 ПОЧЕМУ ИМПЕРСКАЯ РОССИЯ ПРОИГРАЛА ТРИ ВОЙНЫ ПОДРЯД: КРЫМСКУЮ, РУССКО-ЯПОНСКУЮ, И ПЕРВУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ
Война, как само по себе событие не «цивилизованное толка», не только способна «забирать» (это касается людских жизней, инфраструктуры, материальных и финансовых ресурсов), но и «давать» миру новые явления и открытия. Все это касается «Крымской» войны, как принято ее называть в России, в силу апофеоза напряжения в Крыму. Военная и гражданская журналистика зародились в этот период, а соответственно появилась первые образцы пропаганды, которые настроили большую часть населения Европы в нужное русло. Во время этой войны начал активно использоваться телеграф для связи с Генеральным штабом, что давало неоспоримое преимущество перед противником. Во время крымской кампании появились первые сестры милосердия и гипсовые повязки, сигареты и регулярные прогнозы погоды.
Накануне войны российского императора Николая І наверняка одолевала некая иллюзия могущества. Имперский правитель слыл настолько самоуверенным, что не обращал внимание на донесения своих министров по поводу промышленной отсталости своей страны. Разумеется, читая строки немецкого автора, посвященные российскому императору Николаю І, невольно удивляешься самолюбованием:
«Ты, у которого ни один смертный не оспаривает права называться величайшим человеком, которого только видела земля. Тщеславный француз, гордый британец склоняются пред тобой, пылая завистью, — весь свет лежит в преклонении у твоих ног.»
Даже после всемирной выставки, проведенной в 1851 году в Лондоне, где были продемонстрированы результаты промышленной революции англичан, в том числе в сфере вооружения, никто не задумался о технологическом отставании царской армии. Именно нехватка, практически полное отсутствие нарезного оружия (ключевая новация того времени) будет одним из главных препятствий к реализации амбиций Николая I. При этом не понятно, чем руководствовался царь, только ли амбициями, но он вдруг потребовал протектората над всем христианским населением Османской империи, которая, надо сказать, находилась в состоянии упадка. И только прямая военная помощь Великобритании, России, Франции и Австрии позволила султану сберечь Константинополь от мятежного вассала Мухаммеда Али Египетского. Но и этого видно было царю Николаю недостаточно, мысли не покидали его по отделению балканских владений Османской империи, населённых православными народами, и по контролю над турецкими проливами Босфор и Дарданеллы.
Это не понравилось не только Турции, но и ее союзникам — Великобритании и Австрии. Российское правительство еще умудрилось вовлечь в дипломатический конфликт Францию, которая хотя и не разделял планов англичан по ослаблению России (так как Париж веками воевал с Лондоном), но вынуждены были присоединиться к союзу против русских по совокупности причин. Сначала разгорелся дипломатический конфликт из–за ключей от христианских храмов в Иерусалиме и Вифлееме: французская сторона добились, чтобы турки отдали контроль над ними католикам, а российская требовала привилегий для православных. Многие историки сошлись во мнении, что Российская империя до Крымской войны и без того имела достаточно привилегий на Черном море: корабли без проблем ходили в Средиземное море через турецкие проливы, а православные паломники беспрепятственно имели возможность посещать Святую землю. Все–таки видятся со стороны царя амбиции исключительного право влияния на православный мир.
Так же царь Николай в приветственном письме оскорбил пришедшего к власти, в результате переворота, Наполеона ІІІ, так как он считал, что нельзя нарушать решение Венского конгресса, по которому Бонапарты не могли занимать французский престол. Все это вылилось в решение французского императора, как реванш за 1812 год и, соответственно, для укрепления личной власти. Связанная Кавказской войной, в ходе дипломатического конфликта с Францией по вопросу контроля над церковью Рождества Христова в Вифлееме, российская армия, с целью оказать давление на Турцию, оккупировала Молдавию и Валахию. Турция, а за ней Великобритания и Франция в 1854 году объявляют войну России. Синопское сражение, в котором эскадра под командованием вице–адмирала Нахимова уничтожила турецкую эскадру Осман–паши, послужило формальным основанием для вступления Англии и Франции в войну против России.
Союзники, используя техническое отставание российской армии и нерешительность российского командования, организовали количественное и качественное военное превосходство на Чёрном море, что позволило им произвести успешную высадку десанта в Крыму и сделать эпицентром боевых действий город Севастополь. По сути, мы видим войну одного города против Европы. Десантировавшиеся на полуострове союзники попытались сходу взять город, но под Балаклавой наткнулись на отчаянное сопротивление уральских казаков. В составе союзников находился 93-й шотландский полк, надо сказать, самый отрешенный из всех, благодаря которому были сдержаны казачью кавалерию. Генерал Колин Кэмпбелл построил своих королевских горцев в два ряда вместо принятых уставом четырех, в силу того что фронт в этом месте был слишком широк, и произнес речь, ярко характеризующую солдат и отношение к делу:
«Приказа к отходу не будет, парни. Вы должны умереть там, где стоите».
Развернутые по всему фронту шотландцы сумели сдержать кавалерийскую атаку. В тот же день под Балаклавой произошел еще один бой — не такой успешный для союзников — в результате которого британские драгуны без подготовки и подкрепления бросились в атаку на пушки, и были уничтожены орудийными залпами. После этих боев союзникам пришлось начать длительную осаду Севастополя. После смерти в марте 1855 года Николая I союзники захватили южную часть города Севастополь. Предпринятая затем попытка захвата Николаева не увенчалась успехом, так как англо–французский флотилия не решилась пойти на прорыв русских минно–артиллерийских оборонительных позиций в Днепро–Бугском лимане. В результате боев за Севастополь погибли контр–адмирал В. Истомин, который командовал обороной Малахова кургана, считавшийся ключом к городу, а чуть позже адмирал Нахимов. Россия потеряла в Крыму 256 тыс. солдат, из которых половина умерла от ран в лазаретах. Сама героическая 11-месячная оборона Севастополя не принесла дивидендов Российской империи — город пришлось оставить, чтобы получить его обратно в обмен на захваченный в 1828 году турецкий Карс; флот был частично сожжен — частично затоплен во время осады города, а после проигрыша в войне России разрешалось иметь в Черном море лишь шесть сторожевых кораблей и запрещалось строить военные укрепления и на Балтике.