Эффект шимпанзе
Шрифт:
Теперь враг был совсем рядом. Еще три-четыре шага, и он сможет нанести первый удар. Бежать некуда: со всех остальных сторон меня окружают стены — древние, кирпичные и беспристрастные. Я чувствовал, как мои руки и ноги двигаются все тяжелее, а сердце бьется… медленнее???
Сначала это выглядело так, будто меня парализует страх; но потом я заметил, что движения врага также замедлились. Вообще все вокруг каким-то образом замедлилось. Я уже физически не мог верить в реальность происходящего. Каждый раз, когда кажется, что ресурс удивления исчерпан, Вселенная демонстрирует, что способна на большее.
Непобедимый нанес первый удар. Я сформировал неуклюжий
Скорость Непобедимого не была неожиданностью: он использовал улучшенные нейромедиаторы, многократно повышающие человеческую скорость реакции. Полный список генетических модификаций Непобедимых засекречен даже от них самих, но, чтобы ужаснуться, достаточно и общеизвестных. Нейромедиаторы, толерантность к имплантам, отрегулированные гормоны, повышенная устойчивость ко всему, вплоть до радиации… Конечно, это означало, что все Непобедимые — клоны единственного «образца», которому удалось пережить столько изменений. Их врожденные возможности дополнялись революционной для своего времени техникой, заменяющей большую часть тела, и уровнем боевой подготовки, который я не могу даже представить. Что подобному существу могло понадобиться здесь, и уж тем более от меня?
Хоть как-то держать оборону я мог только за счет замедления времени, сознательно прослеживая и предсказывая каждое движение врага. Каждый его выпад вынуждал меня слегка сдвинуться назад, прижаться еще ближе к стене; а каждое мое движение на пределе мощности мышц на процент снижало заряд аккумуляторов. О контрнаступлении не могло идти и речи.
Наконец отступать стало некуда. И неожиданно Непобедимый приостановил натиск. Я не сразу понял, почему: он отводил руку назад для точечного удара острием ножа, который мне не отразить, при этом открывшись для быстрого выпада с моей стороны. Увы, я слишком поздно это понял, и успел лишь замахнуться. Этим противник и воспользовался. Со сверхзвуковой скоростью его клинок рассек воздух прямо перед моим лицом, вонзился мне в запястье, и, не останавливаясь, пригвоздил его к стене. Левой рукой Непобедимый поймал выпавший из сломанной руки нож и поднял его в положение, позволяющее нанести быстрый и окончательный удар в шею. Несколько секунд мы стояли так, не шевелясь и даже не дыша. А затем противник... снисходительно ухмыльнулся и отступил.
— Да, все-таки ошибочка вышла, — были его первые слова, которые я услышал. Произнесенные не только без следа агрессии, но в безалаберно-жизнерадостном тоне, будто адресованные старому знакомому.
Я даже не пытался поднять упавшую челюсть. Пока я сползал по стене в полнейшем ступоре, а течение времени незаметно возвращалось в норму, Непобедимый убрал мой нож, вытащил свой, сходил за Хеликсом, вернулся и протянул мне все мои вещи. Я тупо уставился на него, моргая глазами по очереди.
— Ремонт за мой счет, не беспокойся, — все так же безмятежно заметил китаец, — Там же все равно не было ничего важного?
Нервно дергаясь, я осел на землю и выдал многоэтажную матерную конструкцию, под конец запутавшись в собственном языке. Непобедимый покачал головой:
— Ну-ну, не все так плохо. Ты уже в безопасности. Я просто кое-что проверял. Ничего личного.
— Какой нахрен безопасности? Что за хрень вообще
— Разумный вопрос, — заметил китаец, доставая из сумки на поясе пластиковую карту и протягивая ее мне. Это было удостоверение, очень похожее на наши карточки пилотов ВВС, служащие для подтверждения полномочий. Только наши были голубыми, а эта — серой. На ней я прочел:
«Чжао Мун, антитеррористическое подразделение, Милан»
Я поднес к карте уцелевшую ладонь, в которой, помимо прочего, располагался ридер. Спустя секунду экзокортекс подтвердил ее действительность. Наконец с моих плеч свалился камень, лежавший там с момента, когда я впервые увидел Непобедимого. Он действительно не может мне угрожать. Конечно, это еще не означает, что ему можно доверять.
Антитеррористического подразделения я никогда раньше не видел. Подчиняется оно то ли армии, то ли полиции, непонятно где располагается и из кого составлено. Не то чтобы это было секретной информацией — просто вспоминать о «сером подразделении» было как-то… не принято. Теперь становится понятнее, почему.
И тут я осознал один интересный факт. Вот он — мой шанс раскопать правду. Для Непобедимого забраться в лабораторию и незаметно вытащить всю ценную информацию — тривиальная задача. Вот только как заставить его это сделать?
— Но это все равно нифига не объясняет, — тем временем заметил я вслух.
— Согласен, — ответил Чжао Мун, — я как раз думаю, что объяснит. А пока тебе, наверное, стоит наведаться в сервис.
Я наконец поднял правую руку, чтобы оценить повреждения. Кисть не двигалась ни по одной оси, замерев в неестественно скрюченном положении; от запястья вверх по предплечью тянулась неприятного вида трещина, а в самом запястье зияла сквозная дыра, с тыльной стороны которой торчали разноцветные обрывки шлейфов.
Кроме того, вся моя одежда оказалась насквозь мокрой, а тело — невероятно горячим. Особенно голова, с которой пот до сих пор стекал ручьями. Я никогда раньше не пытался выжать из механических мышц столько усилий, и поэтому не знал, насколько сильно они должны нагревать кровь. Но внутренние ощущения подсказывали мне, что как минимум часть тепла пришла не от них. Да и израсходовать 90% заряда аккумуляторов таким образом я бы не смог. Следовало проверить логи энергопотребления, как только выдастся возможность. Хотя гораздо больше меня беспокоил этот фокус со временем. Может, здесь есть связь? Но какая?
Я поднялся на ноги, забрал у Муна пистолет с ножом и снял капюшон, чтобы остыть. Взглянув на меня, Мун моргнул глазами по очереди, а затем хлопнул себя по лицу обеими руками. Я в недоумении ждал.
— Чувак, — проговорил китаец, отняв руки от лица, — я тебя искал все это долбаное время. Как это, черт побери, возможно?
— Только что ты сказал…
— Да нет, не как подозреваемого. Как участника аварии восьмого числа. Черт, тут слишком темно, твое лицо в капюшоне не распознавалось.
— Ну и зачем же я нужен?
— ВВС передали нашей службе параллельное расследование на следующий день после аварии. У них была целая куча гипотез, переваливающих всю вину на абстрактных террористов. Причем они сделали это слишком поздно, чтобы мы могли застать что-то на месте преступления, и раньше, чем разобрались в собственных хвостах. Ну и в итоге мы застряли. Я сразу же отправил своих людей опрашивать свидетелей, но ты был в коме. Я пытался организовать разговор позже, но меня элегантно повернули, утверждая, что никаких показаний у тебя нет и быть не может. Оно может и так, но…