Эффект зеркала
Шрифт:
Айя влезла в теплые сапоги, застегнула куртку и отряхнулась. Нет, не сейчас. Уличная философия – опасная штука. Только остановишься, заглянешь в небо, подумаешь о вечном, и вот уже ты запиваешь великую идею этилом и подстилаешь себе картонку. А там не успеешь оглянуться, как у тебя борода, три зуба и рой насекомых в качестве питомцев. Нет-нет. Сначала – ночлег, еда и безопасность.
Трамвайные пути должны были ее куда-то вывести, таков был план. Ведь не могли же они, в конце концов, начинаться из ниоткуда и уходить в ад. Айя шагала, надвинув шапку на нос, и размышляла, как быть дальше. Связываться со впиской желание
По этой же причине пришлось отмести вариант ночевки на чердаках. Красивое место, романтичное. В центре, в старых домах, под самой крышей было сухо и тепло, и Айя смогла бы по памяти перечислить около десятка свободных гнездышек. Но похолодало, бомжи поднялись туда. А оказаться снова среди чужих… И в хостелах навалом всякого сброда…
За спиной бодро звякнул трамвай, и Айя ускорилась, чтобы его догнать. Одно касание транспортной карты, – спасибо, Цапля! – и она практически в лимузине. Запотевшие стекла напоминают о тонировке, длинный салон – только для нее одной, и батарея жарко греет задницу.
Расслабившись окончательно, Айя откинулась на спинку. Она могла бы поехать к Лексу, к бывшему. И он не выгнал бы ее. Но новая девушка помноженная на половой темперамент карманника… Нет. Это чересчур. Оставался только один человек – Мишаня. Да, пока он держался за свою взбалмошную хозяйку, но Айя твердо намеревалась покончить с этим прямо сегодня. Она поскандалит с теткой всласть, благо как раз хотелось выплеснуть куда-нибудь пару кило обиды и ярости, потом Миша соберет вещи, возьмет Джека, и они поедут искать новое жилье. Денег от целительства осталось немного, но этого должно хватить на комнатку, пусть даже в Подмосковье. Возможно, придется усилить флирт… Подналечь на парня, обстряпать отношения… Он был бы счастлив и покладист. Милый пухлый очкарик. Не худший вариант! А ей сейчас так не доставало тепла!
На остановке Айя выскочила из трамвая, полная решимости. К черту следака. К черту Валеру. Пора начинать новую жизнь.
7. Рвение наказуемо
Рабочее утро встретило Олега распечаткой телефонных звонков. Целая кипа: разговоры трех жертв и целительницы Амалии. Предстоял муторный марафон, и Горовой вооружился цветными маркерами и полулитровой кружкой крепкого кофе.
Он знал, конечно, что современная молодежь не расстается с телефонами. Что греха таить, и сам установил себе несколько занятных приложений. Но Михеева своим количеством звонков уделала бы целый студенческий поток. Олег только удивлялся, когда у нее оставалось время на еду и сон. Да-да! Словоохотливая бабулька звонила даже по ночам.
Среди тонны городских номеров майор выделил несколько мобильных. Выписал каждый на отдельный листочек, чтобы проще было искать нужные комбинации цифр в других файлах. Потом двинулся с маркером по спискам целительницы. Ее собственный номер был корпоративным, девчонка снова показала навыки изворотливости. Выяснить через ООО «Промстройинвестфинанс и копыта» имя владельца было невозможно. Классика.
Ничего, и не таких раскалывали. Главное – Олег получил список звонков Амалии. Ясно, что это был псевдоним для пафоса, но поскольку имя оставалось загадкой, Олег про себя продолжал называть девчонку Амалией.
– Можно? – после короткого стука в кабинет заглянул Савчук. – Я по поводу вчерашней поездки в поликлинику.
– А Климов где? – майор предпочел бы иметь дело с кем-то постарше и посообразительнее.
– Колики у него. Желчные… Или желудочные… В общем, говорит, скорую вызывали… Представляете, а его жена говорит, что…
– Избавь меня от сплетен, Савчук. Что удалось выяснить?
– Начну с главного: физиотерапевт Алиев пропал.
– В смысле?
– Он уже два дня не появлялся на работе. Сообщил, что берет больничный… Забавно, да?
– Что тебе забавно? – Олег старался совмещать два дела: слушать лейтенанта и выискивать знакомые номера, но путь в цезари был ему заказан: Савчук сбил, и Горовой взял не тот цвет. – Вот зараза…
– А что это вы делаете? – опер вытянул шею и, не дождавшись приглашения, обошел вокруг майорского стола и заглянул Олегу через плечо. – Это что, детализации звонков?
– Да, лейтенант очевидность. Они самые.
– А почему в распечатке? Почему не прогоните их через программу?
– Мне так удобно. И глаза не болят…
– Олег Василич… Ну это же в сто раз дольше! Давайте, покажу. Где у вас файл?
Горовой молча щелкнул мышкой и отодвинулся от стола. Препираться охоты не было, да и проще дать дитю игрушку, чем рассказывать, почему нельзя.
– Отлично, – воодушевился Савчук. – Смотрите. Сейчас мы это переведем в эксель… Так, какие номера ищем?
– Нужны совпадения вот по этим, – Олег указал на свои бумажки.
– Ну вот, сейчас… Так, смотрите… Здесь был звонок девятнадцатого в два часа дня, потом двадцатого…
– А сделай-ка мне отдельным файлом, – Олег прищурился. – Вот так. И распечатай.
– Так все же и здесь…
– Распечатай, – Горовой встал, чтобы подхватить из принтера новые бумажки.
Похвалить бы Савчука… Но он с такой готовностью ждал признания, что было тошно смотреть.
– Так что в поликлинике? – Олег задумчиво разглядывал ровные столбики цифр.
– Я же говорю: Алиев на больничном! – Савчук вернулся на стул и возбужденно округлил глаза. – Все же очевидно!
– Просвети, будь добр.
– Смотрите, – нетерпеливо поерзал опер. – Жертва номер три, Михеева, писала на него заявление в Минздрав. Жертва номер два, Лапшина, ходила к главному врачу. А самая продвинутая, Соболева, угрожала обратиться в приемную президента. Этот скандал не слышал только ленивый.
– И чем, интересно, Алиев такое заслужил?
– В том-то и дело. Медперсонал про него ничего плохого не говорит. А пенсионерки, – все, кого удалось допросить, – хором его ругают. Якобы он пытался мухлевать с аппаратурой, включал старую, хотя в кабинете стояли новые приборы. Намекал на дополнительную плату, хамил, своих пропускал без очереди… Помните, вы спрашивали, где там самое горячее место? Говорю вам на двести процентов: физиотерапия. Дело в том, что записи электронной на сеансы нет. Выдается направление – и все. Без времени. И выписывает процедуры сам Алиев. Может назначить пять сеансов прогревания, когда нужно пятнадцать.