Эфиопские хроники XVII-XVIII веков
Шрифт:
Глава 4. Обращусь я к прежнему повествованию своему. Когда завершилось дело Натанаэля, сотворил царь Бакаффа деяние благое и милостивое для страны своей и провозгласил под звуки рогов: «Отныне да не превышает «мера государева» одной мадга [1093] больше, чем на горсть или пясть, а того, кто преступит слово мое, я накажу мечом своим!». А писцам и надзирателям [за сбором податей] он установил их долю. И в этом месяце нехасе пришли в город Арсе [родом из] Дэбко и Димитрий, которые были прежде с Амха Иясусом, ибо помиловал их царь по своей милости обычной.
1093
Мадга (или мадэгга) — мера объема, составляющая одну десятую чана, т.е. около 2,8 л. Таким образом, царь подтвердил прежний объем «меры государевой», однако, понимая, что злоупотреблений сборщиков налога полностью пресечь никогда не удастся, попытался этим указом ограничить их до одной горсти сверх каждой «меры государевой».
Глава 5. Начался [месяц] пагумен во вторник. 3 пагумена [1094] устроил царь пир для иереев ради праздника святого Руфаила, ангела милости, [церковь] которого он воздвиг поблизости [от своего дворца], дабы подавал он ему силу и помощь. Завершился год Матфея. Благодарение богу, завершившему его в здравии и подавшему царю нашему Бакаффе силу и победу над врагами в этот год.
Глава 6. Начался маскарам в воскресенье [года] Марка-евангелиста, эпакта 26, от новолуния 4. Восстань, о Марк-евангелист, и помоги царю Бакаффе, что быстрее орла и сильнее льва (ср. II Книга царств 1, 23), ибо идет он в область вражескую, и доведи его до года Луки-евангелиста в здравии. 14 маскарама [1095] назначил царь Арсе [родом из] Дер Магач на должность кантибы [1096] , Ефрема — на должность эдуга, а За-Гиоргиса, брата азажа Вальда Гиоргиса, — на должность азажа. А на другой день он назначил баджеронда
1094
6 сентября 1725 г.
1095
22 сентября 1725 г.
1096
См. коммент. 143 к «Истории царя царей Аэлаф Сагада».
1097
Это — обычная фраза эфиопских историографов при упоминании ими о назначениях сановников. Почти в таких же выражениях писал об этом Франсишку Алвариш, духовник португальского посольства, прибывшего к эфиопскому двору в первой четверти XVI в., называя царя «Пресвитером Иоанном»: «Пресвитер Иоанн смещает и назначает их когда хочет, за дело или без дела; а если за этим и кроется что-то, то это тайна, так как за то время, каковое мы оставались в стране, я видывал многих великих вельмож, смещенных с наместничества, и других, назначенных на их место, и я видел их вместе, и они выглядели добрыми друзьями (бог весть их сердца!). И в этой стране, что бы ни приключилось с ними, удача или потеря, они говорят, что это сделал бог» [22, с. 93-94].
1098
По утверждению И. Гвиди, «саблями» называли лишь тех мулов обоза, которые использовались исключительно как вьючные, а не верховые животные [24, с. 315, примеч. 1]. Между вьючными и верховыми мулами была большая разница, и если вьючный мул стоил дешевле лошади, то верховой мул — гораздо дороже.
1099
Арак — распространенное на Востоке и берущее свое начало из Индии название крепкой самодельной водки, которая в Эфиопии изготовляется из самых различных злаков.
Глава 7. История царя царей Масих Сагада, что была во втором походе его на Ласту, как видел я и описал. Могущество и величие подобает царствию твоему, боже наш, помазавший святого Бакаффу! О милостивец, осияй сердце мое светом разума твоего, дабы написать мне немногое из истории его, благости и терпения царя царей Масих Сагада, сына Адьям Сагада-великомученика, сына Аэлаф Сагада праведночестного, сына Алам Сагада, сына Сэлтан Сагада. Сей сын своего времени, сын доблестного и доблестной, не утомлялся ногами, когда шел по спускам и подъемам, был умудрен сызмальства в Писании и делах ратных. Когда восседал он на коне, то не казалось, что скачет он на коне, но казалось, что на крыльях летит он. Да разве покоились бедра его в седле, когда видели мы, что скачет он по Ашава? Когда же брал он ружье и запаливал [порох] на полке, то попадал куда мыслил и хотел, ибо блестящи и радостны очи его, [более] чем от вина (ср. Быт. 49, 12). А еще дивны дела сего великого и грозного царя Бакаффы: ведал он, что на сердце у человека, и без того, чтобы спрашивали его, дает он желаемое, жалует должность желающему должности, без того, чтобы упоминали ему об этом или сказали. Раз оделял он золотом отчаявшегося в надежде своей и наделял вотчиной без того, чтобы его побуждали, и всегда насыщал всех туком тучным, и вином чистым, и хлебом мягким, и подливою вкусной.
Вот побуждает меня желание повествовать об изрядствах сего царя, более многочисленных, нежели изрядства царей — отцов его. Таков был обычай его всегдашний, что, когда приходило время трапезы, восседал царь на престоле своем украшенном. Тогда устраивали царскую трапезу в чертоге его, будь то Расге бет [1100] , будь то Данказ гемб [1101] , будь то Варк сакала или срединная Варк сакала [1102] , будь то Молале гемб [1103] или Хадис шашена [1104] , что была воздвигнута в этом месяце, разрисованная внутри и снаружи. И накрывают пред ним стол, что зовется «воеводою» [1105] , и уставляют его разнообразными яствами, кои невозможно описать и не закончишь перечислять, а кончается все удивлением! А затем усаживает царь наш Бакаффа князей и сановников справа, а сестер своих и всех дщерей царского рода слева. А затем приближаются отроки дома и моют [всем] руки, чтобы есть ими кто что пожелает. А когда яства еще на устах, подают им вино чистое в чашах чистых. А когда все насытятся по желанию своему, то встают правые и левые, и тогда навешивают завесу чистую пред лицом царя, дабы не видел никто из плотских даже умывания рук его, ибо более велик сей Бакаффа, нежели цари царей прежние. А затем рассаживает он мужей и жен по местам их, и подают им мед кравчии каждому в чаше особой, а не передают [одну] чашу от одного к другому, [и так пьют] до полуночи или до петушиного крика. А за стол, что немного поодаль от лика царского, призывают старших воинов, что в подчинении у первых, и всех отроков военных. И им нет недостатка, чего бы они ни пожелали; они стоя пьют мед и выходят. А затем садятся те, кто носят щиты и носят ружья, а обилие яств все не уменьшается. А когда выходят они, собираются рабы и стражи дома и уносят остатки со стола, [завернув в полу] одежды своей. Еще, когда желает царь пить напитки, наливает ему виночерпий из кувшина фарфорового с горлом, отделанным золотом. Кравчий же, то бишь асалафи [1106] , несет чашу царскую в правой руке, а в левой держит небольшую чашечку, и несут четыре мужа или три белый занавес, то бишь шелковый полог, и окружают они кравчего этим пологом, чтобы не видели его люди, покуда не явится он пред лицом царя. А явившись, асалафи отливает в эту небольшую чашечку, что у него в левой руке, и сначала пробует сам, а потом берет царь чашу из рук асалафи и отпускает его. Таково было нововведение мудрого царя Бакаффы, ибо он был остер разумом паче всех царей. Повествование о сем царе не скончать и многими речами, но оставляю я многословие и возвращаюсь к писанию истории.
1100
См. коммент. 466 к «Истории царя царей Адьям Сагада».
1101
Данказ гемб (букв. «Данказский замок») — имеется в виду дворец в Данказе, неподалеку от Гондара, выстроенный по приказу царя Сисинния (1604-1632) еще до основания Гондара. Описание этого дворца и его постройки имеется в 88-й главе «Истории Сисинния, царя эфиопского» [20, с, 308-310].
1102
Варк сакала (букв. «золотая палата») — во времена царя Бакаффы были две «золотые палаты». Первая была построена еще царем Иясу I и называлась в народе «замком любви»: там, по преданию, жили царские наложницы. Вторая — срединная Варк сакала — была построена уже Бакаффой.
1103
Молале гемб (букв. «квадратный замок») — один из замков, выстроенных царем Бакаффой.
1104
Хадис шашена — новый дворец, выстроенный Бакаффой.
1105
Относительно эфиопских столов см. коммент. 154 к «Истории царя царей Адьям Сагада». Этот стол назывался «воеводою», вероятно, за свои необычно большие размеры.
1106
Асалафи — амхарское название кравчего. Здесь в тексте употреблены два слова, обозначающие кравчего: геэзское и амхарское.
Глава 8. В 7218 год [от сотворения] мира, 1718 год от рождества Христова, эпакта 26, от новолуния 4, в год Марка-евангелиста, на 4-й год, 4-й месяц и 16-й день от воцарения царя царей Бакаффы, мир над ним, 28 маскарама [1107] , в первую субботу, поднялся царь царей Бакаффа из стана своего — Гондара, главы городов, в котором нет недостатка ни в чем, чего ни пожелаешь. Митрополиту же авве Христодулу и наставнику Дабра-Либаносскому авве Завальда Марьяму велел он не выходить из стана, дабы поминали они его в молитвах своих. Табот царской ризницы и [церкви] Иисусовой он оставил там, дабы иереи усердствовали в молениях, а баджеронду Езекии вверил венец царский. Акабэ-саат же Вальда Хаварьят не разлучился с царем. В этот день ночевал царь в Цада, а на следующий день, в воскресенье, устроил [там] дневку. На следующий день в понедельник, последний [день месяца] маскарама, повелел царь битвададу [1108] Тасфа Иясусу и князьям следовать за образом в терновом венце [1109] туда, где был венец царский, препоясав чресла по обычаю. И ночевали они в Вайнарабе. Во вторник, 1-й [день месяца] тэкэмта, отправились из Вайна Араба царь и князья и ночевали в Эмфразе, а в среду — в Амад Бар. Царь вошел в город мира [Гондар], а в первую субботу князья вошли в Аринго. 5 тэкэмта [1110]
1107
6 октября 1725 г.
1108
Битвадад — амхарская форма титула бехт-вадад. См. коммент. 67 к «Истории царя царей Аэлаф Сагада».
1109
См коммент. 117 к «Истории царя царей Аэлаф Сагада».
1110
13 октября 1725 г.
Глава 9. 12 тэкэмта, в праздник святого Михаила-архангела добросердечного, который хранил царей во времена их, в первую субботу поднялся царь наш Бакаффа из Аринго по уставу царства, сотрясая [землю шумом] труб и рогов, и обратил лик к Ласте, ибо таилась месть в сердце помазанника нашего еще с прежнего времени. Причиною же был один человек, гордый очами и надменный сердцем (Пс. 100, 5), по имени Амха Иясус, происходящий из рода ослов, сын диавола, враг праведности, превосходящий надменностью Сеннахирима, а превозношением — Голиафа. Царь назначил его главою стана и дедж-азмачем Бегамедра. И когда увидел сей наглый, что весь мир подчинен его власти, возжелал воссесть на престол господина своего, как дьявол возжелал воссесть на престол божий, ибо желание царства было в сердце его с давних времен. И чтобы соблазнить людей речью лживой, колдовской, сказал он: «Пришло время царствия моего», явил свое беззаконие открыто и отдал дочь свою за Губалу [1111] . И весь мир последовал за ним. И после того как терпел долгое время царь наш, милостивый, щедрый и терпеливый Бакаффа, разгневался в сердце своем и зарычал, как лев, львенок Бакаффа, и 7 маскарама [1112] поднялся царь из Гондара по уставу царскому. 4 тэкэмта [1113] , когда он прятался в Гебцавите, пал этот беззаконник от руки одного воина, по имени Тавальда Хэцан. Вот сила божия, и вот плод почитания бога!
1111
Здесь И. Гвиди переводит эту фразу как «вверил свою дочь Губале», однако тут все же, видимо, речь идет о браке, который должен был скрепить союз двух противников царя.
1112
15 сентября 1724 г.
1113
12 октября 1724 г.
22 тэкэмта [1114] , будучи в Качен амба, повелел царь князьям на всех путях их не устраивать сражений, а только грабить и жечь дома. А бэлятен-гета Мамойе устроил сражение без царской на то воли. И когда исполнилось сердце его трепета и страха Навалова (I Книга царств 25), то бежал он и возвратился, трясясь и дрожа, как от стужи. Некоторые говорили, что поверх панциря, сделанного из чистого золота, он надел овечью шкуру, чтобы не узнали его люди. И тогда осилили враги. А когда бежали они за Мамойе, наткнулись они на фитаурари Габра Медхина и убили его. В этот день было убито много людей, и посрамлены были все люди из-за Мамойе. Царь же печалился весьма и говорил в сердце своем: «Это не моим именем, а [именем] Мамойе, ибо сделал он то, что не приказывал я ему; да воздаст ему бог по деяниям его!». Вот написал я об этом не в свое время, так как тянется у меня речь к речи [1115] , ибо подобает повествующему связывать речи.
1114
30 октября 1724 г.
1115
Здесь автор обыгрывает амхарскую пословицу: «Речь тянется к речи, дорога — к дороге».
Глава 10. Возвращусь же я к своему повествованию. В этот день, когда поднялся он из Аринго, ночевал царь в Кетама. А на следующий день, в воскресенье, устроил он дневку. И там провозгласил царь под звуки рогов и сказал: «Слушай, слушай! Никто да не идет поперед фитаурари и да не располагается на стоянку, покуда он не разобьет шатра своего!». И там приказал он князьям и вейзазерам [1116] возвратиться по областям своим, и тогда вернулся оставшийся государев духовник Эльфийос и те, кто следовал за ним до Агрита, побуждаемые им. А вечером устроил царь пир по обычаю своему. И посреди пира начали распрю паша Рэту и бальгада [1117] Такла Хайманот, ибо препирались они и прежде. Царь же стерпел, и там дал он меч бэлятен-гета Кучо. И еще сказал он цехафе-тээзазам Синоде и Димитрию: «А вы разве не возвращаетесь в Гондар?». И сказали они ему: «Как же возвращаться нам, когда мы летописцы!». И сказал он им: «Тогда скажите мне про все, что нам нужно [для похода], и я дам вам». Туда пришел дедж-азмач Мамо из Дамота и туда пришли Айо, Сэбэсте и Асахель, ибо помиловал их царь, чье имя — милостивый и щедрый. В понедельник отправился царь из Кетама и ночевал в Фарца в доме Исайи, а князья ночевали в Вадо Меда, во вторник — в [земле] Малятита, называемой Галагейень, в среду — в Шаншехо, в четверг — в Машаламья, в пятницу — в Гамчате. В этот день повесил дедж-азмач Лагас двух [воинов] из [полка] басо за злодейства их по воле царя [1118] . Царь же ночевал в Казаба. А в первую субботу прошли мы с большим трудом Чачахо и ночевали в Маукарья. Царь же прибыл в Агрит, и в эту область вошел дедж-азмач Ефрем и приветствовал царя. В воскресенье прибыли мы в Агрит, а в 9-м часу [1119] вошел царь в шатер и воссел на престол; и вошли князья и придворные, а [люди] куцр из галласов приветствовали [царя]. А вечером провозгласили слово указа — слово царское: «Завтра устраиваю смотр».
1116
См. коммент. 206 к «Истории царя царей Адьям Сагада».
1117
Бальгада — амхарская форма титула баала гада; см. коммент. 630 к «Истории царя царей Адьям Сагада».
1118
Смертная казнь всегда была в Эфиопии прерогативой исключительно царя. Именно поэтому историограф считает необходимым специально оговорить, что дедж-азмач Лагас повесил двух воинов «по воле царя», т.е. был не судьею, а лишь исполнителем.
1119
См. коммент. 11 к «Истории царя царей Аэлаф Сагада».
А в понедельник, в день праздника владычицы нашей святой приснодевы Марии-богородицы, разбили царский шатер на небольшом холме, и установили там престол честной, и расстелили там ковры блестящие, на которых были изображены львы и волки. И выехал царь на коне, и вошел в шатер, и воссел на престол. И были подле него акабэ-саат Вальда Хаварьят, и бэлятен-гета Васан Сагад, и гра-азмач Эльфийос. И усадил он князей и сановников справа и слева, и стояли те, кто носит ружья и щиты, и устроил он смотр всему войску стана, и смотрел на войска Дамота, и джави, и агау, на войска Годжама и басо. Как не счесть звезд небесных и песку морского, так не счесть войска могучего царя Бакаффы, мир над ним!
Во вторник отправились царь и князья из Агрита и ночевали в Гарагара. Проводником царским был гафатец Вальде от Агрита до Ласты и от Ласты до Гамбочата. В среду ночевали в Вакета, а в четверг — в Дэбко. А после того как расположился фитаурари в Гора на одной равнине, пришел с приказом [человек] от царя и сказал: «Поднимайся и располагайся там, где располагались мы в прошлом году». И сделал он, что приказано. Царь же вошел в дом Айо и пятницу провел там. А в первую субботу отправился царь оттуда, и расположился в Дабо Катама, и воскресенье провел там. А пополудни установили престол царский в одном шатре, и воссел [на него] царь, и пришли все князья и войско. Царь держал совет, что делать, и каждый говорил речи свои: джави, и люди Амхары, и все люди стана. Некоторые говорили: «Будем воевать Галасот, ибо они — беззаконники!». И тогда привели царю трех лжецов из Амхары и спросили одного из лжецов: «Ты чей сын?». И сказал он им: «Я сын государя Иакова». И сказали они: «Как исчисляются поколения твои и род твой?». И сказал он им: «Я происхожу от чресел государя Иакова, а родился я во времена государя Иоанна». Еще спросили другого: «А ты чей сын?». И сказал он им: «Я сын государя Иясу». И сказали ему: «Сколько времени с рождения твоего?». И сказал он им: «Двадцать». Тогда стала явной ложь их, и сказал слово царское глашатай [1120] — азаж Такла Хайманот — князьям: «Судите же, как сами слышали со слов их». И начал он судить и сказал: «Зачем нам свидетельства, ибо сами они свидетельствуют против себя? Они достойны смерти!». И к этому приговору присоединились все судьи. И когда принесли решение свое царю, помиловал он их, ибо сей царь наш Бакаффа мягкосердечен и имя ему — милостивый и щедрый. Он сказал: «Только, чтобы не повторялось этого, пусть отрежут им носы» [1121] . И стало так. А третьего, монаха, он отпустил, ибо не нашел за ним вины.
1120
Согласно придворному этикету эфиопский царь никогда лично не присутствовал на заседаниях верховного суда. Однако он обычно находился в особом шатре неподалеку, и особые вестники (в данном случае «глашатай» — азаж Такла Хайманот) передавали ему весь ход слушания дела, а также передавали вопросы царя и ответы обвиняемых и обеспечивали, таким образом, желательный для царя исход суда. Несмотря на то что весь суд практически направлялся царем, решения этого суда ни в коей мере не были для царя обязательными. Он мог по собственному произволу ужесточить или смягчить приговор или вовсе помиловать обвиняемого.
1121
Согласно неписаному, но твердому правилу на эфиопский престол не мог взойти человек, имеющий видимый физический недостаток. Таким образом, царь, приказывая отрезать носы вероятным претендентам на престол, исключал для них в будущем всякую возможность повторять свои притязания. Здесь, однако, нельзя пройти мимо того обстоятельства, что, по свидетельству Дж. Брюса, самому Бакаффе при аналогичных обстоятельствах еще до его воцарения был отрезан нос, «однако настолько немного, что это было почти незаметно» [27, гл. VI, с. 171]. Ф.А. Домбровский склонен безоговорочно доверять этому сообщению и повторяет его в своем издании одной из редакций «Краткой хроники» как неоспоримый факт, однако, на наш взгляд, есть все основания сомневаться в этом.