Эфириус. Битва за рай
Шрифт:
Мари закончила читать и отложила газету в сторону.
Мы с ребятами сидели в Пантеоне – в её сфере, чей интерьер напоминал королевские покои Версаля, только на стенах в золотых рамах вместо обычных картин висели портреты моей подруги.
Я пила ароматный кофе, пытаясь взбодриться, а друзья энергично обсуждали последние новости.
– Поздравляю, Кара! Теперь ты звезда! – усмехнулась Мари, взявшись за крохотную ручку своей фарфоровой чашечки. – В других газетах тебя называют «надеждой Эдема», «сердцем и душой либрумцев»… А по телевизору такое творится!
–
Воспоминания о том, что случилось после наших посиделок в пабе, накрыли меня с головой.
Я будто снова разгромила бейсбольной битой портокар Шона, после чего он признался, что не взрывал мой карлёт, а золотые бобы были фикцией, злой шуткой лучших творцов Эдема – Ланы Мартинез, Берда, Эль Гораса, Кристалл Лейм и Торнтона Клая, – которые хотели меня уничтожить.
А руководила ими госпожа Смерть – Дориан Мариам…
***
– Дориан, как вы могли?! – выкрикнула я, едва портал перебросил меня из таксолёта в катакомбы.
Тут же зашептала формулу материализации, создавая вокруг себя защитное силовое поле, а в руке – молнию.
– Я верила вам, рассказала про убийства творцов на рудниках, согласилась участвовать в тайных собраниях, даже привела к вам друзей! А вы… Как вы могли с нами так поступить?!
– Не понимаю, о чём вы, моя дорогая, – удивлённо сказала она.
Полы её черного, блестящего, как уголь, эфириусного наряда поползли ко мне по земле, словно щупальца каракатицы.
– Конечно…
За её спиной послышался раскатистый топот нескольких пар ног – Бокас и Морт, якобы лидеры бунтовщиков, с группой людей с автоматами приближались к нам, и я покрепче сжала своё оружие, готовясь атаковать.
– Дориан, почему Кара здесь? – запыхавшись, выкрикнул Бокас. Татуировка на его руке – рвущиеся цепи – пришла в движение. – У вас что-то случилось?
– Я как раз пытаюсь во всём разобраться… – Госпожа Мариам немного повернула голову влево, жестами приказала своим людям не вмешиваться и снова обратилась ко мне: – Кара, поясните, пожалуйста, в чём конкретно вы меня обвиняете?
– Золотые бобы, – прохрипела я, задыхаясь от ярости. – Вы знали, что они были фикцией, мифом, но заставили меня носиться за ними по всему городу, выполняя дурацкие поручения ваших приятелей.
Количество людей с автоматами увеличилось, и это меня распалило сильнее:
– Мы с Даниэлем вломились в особняк к Горасу, нарушили кучу законов, пытаясь украсть у него спираль времени, столкнулись со стражами… Чёрт, да я же прыгнула за ней в огонь, не зная, останусь жива или нет! А когда обменяла её на золотой боб, то на полном серьёзе полетела проводить презентацию на рудниках. Не имея абсолютно никакой страховки! Да меня пристрелили бы стражи прямо на месте, не сумей я создать экскаватор! А вы стояли в тени, насмехались и ждали, когда меня уничтожат…
На лице госпожи Мариам начала расцветать понимающая улыбка, и я попятилась, испугалась её сильнее, чем Ланы, залитой с ног до головы кровью.
Безумие…
Жажда власти…
Первое место – несмотря ни на что!
– Но вам и этого было мало, – просипела с презрением, с горечью, с болью, теряя от волнения голос. – Вы решили избавиться не только от меня, но и от моих друзей… Даже организовали ради этого целое театральное представление! Катакомбы… движение Сопротивления… наши тайные встречи… И подписи кровью на хрустальной бумаге! Наверняка Фредерик Штольцберг дорого заплатит за них! А вы, – я посмотрела с укором на Морта и Бокаса, – сколько она вам дала для того, чтобы вы притворились лидерами бунтовщиков?! Неужели эти кровавые эфи стоят больше, чем жизни ни в чём не повинных людей?!
Мужчины нахмурились, растерянно переглянулись, поправили ремни автоматов.
– Кара, послушайте, – снова заговорила госпожа Мариам, но я её оборвала:
– Не смейте этого отрицать, Дориан! – крикнула я. – Шон мне всё рассказал! Я ведь не первая конкурентка, с которой вы решили расправиться таким способом…
Её улыбка померкла.
– Действительно. Вы не первая.
Госпожа Мариам немного прошлась по подземелью, а потом тихо и очень серьёзно сказала:
– Около года назад, когда я только возглавила движение Сопротивления…
Я скептически фыркнула, но спорить не стала.
–…то решила отучить Лану от дурной привычки подслушивать мои разговоры через её теней. С этой целью я выбрала момент, когда они подкрадутся ко мне, и завела с Кристалл беседу о волшебных свойствах золотых бобов. Она мгновенно сообразила, в чём дело, и подыграла мне. Лана решила во что бы то ни стало их заполучить и заключила сделку с моей подругой. О чём та вскорости пожалела.
Дориан сделала небольшую паузу, тщательно подбирая слова.
– У Ланы был творческий кризис, – жестко сказала она. – Я знала об этом, но не представляла, что она почти полностью выгорела и не могла закончить проект. Лана была в шаге от вылета из верхней десятки, а я своими действиями подлила масло в огонь.
Дориан тяжело вздохнула, покачала головой и продолжила:
– Когда она заполучила бобы, то, в отличие от вас, Кара, не стала их сразу же есть, а провела анализ в лаборатории. И вместо мощного ноотропа обнаружила лошадиную дозу снотворного. Лана мгновенно сообразила, что мы с Кристалл её обманули, и решила заставить нас расплатиться за это кровью. Я отбилась. Но погибло много моих людей. А Кристалл пришлось обратиться за помощью к Шону: только он мог спасти её жизнь. Но взамен ей пришлось дать клятву об ответной услуге.
Ту самую, которую Кристалл хотела вернуть через меня. Выходит, та запись на хрустальной бумаге и вправду существовала…
– Я достигла поставленной цели слишком высокой ценой. А вот Лана после всей этой истории избавилась от выгорания и закончила текущий проект.
Дориан замолчала. В катакомбах повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием мужчин с автоматами и шелестом их одежды.
– Шон не соврал, Кара. Чтобы стать в Пантеоне третьей и не сдавать позиций, я безжалостно расправлялась со всеми, в ком чувствовала угрозу. Не брезгуя при этом средствами… – Она осеклась, шумно втянула в лёгкие воздух и порывисто произнесла: – Я не горжусь теми поступками, которые совершала прежде… но вас, Кара, я не предавала. Наоборот, сделала всё, чтобы защитить от своих кровожадных коллег.