Эфириус. Битва за рай
Шрифт:
– Ты уничтожил мою лабораторию, Шон, – процедил Механический человек, с ненавистью взирая на Шона. – Как?
– Серьёзное обвинение, Торнтон, – лениво парировал тот. – Серьёзное, а главное – необоснованное. За такое можно и к административной ответственности привлечь…
– Или к уголовной, если найти доказательства. Однако мне безразлично, накажут тебя или нет. Меня интересует другое: как ты сумел без подготовки взорвать мою башню? Или это была заранее спланированная операция?
Шон распрямил плечи, сделал шаг навстречу противнику и вкрадчиво поинтересовался:
– Как уничтожение карлёта Карины?
– Откуда мне знать? – На лице Торнтона не промелькнуло ни тени вины. – Я не имею никакого отношения к покушению на жизнь госпожи Грант. Или ты решил меня наказать в отместку за то, чего я не совершал? – И вид такой оскорблённый.
Надо же… Им бы с Шоном в «Мафию» играть! Впрочем, как и всем остальным. Обманщики экстракласса! С руками по локоть в крови.
– Избавь меня от своих нелепых измышлений, Торнтон, – закатил глаза Шон. – Наверняка, кто-то из твоих работников пренебрёг элементарными правилами безопасности при работе с реактивными веществами или забыл запереть секцию с прототипами, а ты пытаешься всё свалить на меня.
– Точно-точно, – энергично закивала Лана. – Милый, не обижайся, но человеческий фактор – твоё уязвимое место. Ты слишком многого ждёшь от людей. А они ведь такие слабые, несовершенные… Могут что-нибудь упустить, – издевательски ласково сказала она. – Неудачное стечение обстоятельств. Так бывает. Мы с Джозефом активно прорабатываем эту версию…
Механического человека от ярости перекосило: Лана нагло врала ему прямо в лицо. Ирена прижалась грудью к приятелю, стала успокаивающе гладить того по плечу.
– Торнтон, не злись. Никто не застрахован от природных каприз и ленивых работников. Шон не виноват, он бы не смог этого совершить… Просто бы не успел…
– Но если бы всё-таки смог, – неожиданно жёстко произнёс Шон, ещё сильней распрямив плечи, выпятив грудь, отчего показалось, будто пространство кабинки снова уменьшилось. – Тебе стоило бы призадуматься, Торнтон, и не сметь даже помышлять о нападении на госпожу Грант. Первичном или повторном – не важно. Это может закончиться для тебя чем-то более серьёзным, чем потеря любимой лаборатории.
Ирена с удивлением на него посмотрела, потом с ненавистью на меня. Механический человек свирепо задрал подбородок, и я с ужасом поняла, что взрыв в башне Торнтона и вправду был делом рук Шона. Стало муторно, что-то внутри меня застонало.
«Любовь иррациональна…» – пронеслось в голове.
Хотя… Кто сказал, что это любовь, а не защита своих инвестиций, как утверждал Берд? Факт перепродажи моего контракта «Л.И.» никто ведь не отменял.
– Вот ты и показал себя во всей красе, Шон, – бесцветно произнёс господин Клай. – Что ж, я это учту.
Он резко нажал на кнопку – и кабинка лифта, коротко дёрнувшись, остановилась.
Торнтон выскочил из неё так, словно лишняя секунда, проведённая в нашей компании, оскорбляла его механическое достоинство. По пути чуть не сбил Пантею, которая оправляла коротенькое голубое платье. Она проводила его удивлённым взглядом и растерянно посмотрела на собравшихся в лифте коллег.
– У нас что, общий сбор? – недоверчиво спросила Пантея.
Ещё бы! Топы обычно ездили поодиночке.
– Что-то вроде того, – устало выдохнул Шон. – Ты заходишь?
Пантея тряхнула пшеничного цвета кудряшками и вошла внутрь.
– А почему вы все в чёрном?
– Скорбим по преждевременно покинувшей нашу десятку Эйдне, – охотно пояснила Лана.
Я оскорблённо фыркнула. Шон покачал головой, намекая, что думает о шуточках Ланы. Берд ухмыльнулся. Дориан возвела очи к небу. Ирена злорадно оскалилась.
М-да, коллеги мне попались чудесные. Прям-таки образцы радушия и дружелюбия.
– Понятно. – Пантея метнула в меня презрительный взгляд и нажала на кнопку экстренной остановки. – Хорошо, что я вас всех застала. Скидываемся по пятёрке. Как в прошлый раз.
– Что, снова? – простонала Ирена, а я растерялась, пытаясь понять, что происходит. – Ну сколько можно, Пантея? Мы же и так платим бешеные налоги в казну ФФЗ и даже не имеем гражданства…
– Ирена, не жадничай, – невозмутимо парировала Пантея. – Больные дети и их родители тебе скажут спасибо. Шон, за себя и за неё? – Небрежный жест в мою сторону.
Он согласно кивнул и протянул запястье. Я сделала то же самое, но Пантея притворилась, будто этого не заметила и повернулась к госпоже Мариам. Ирена стала неохотно закатывать длинный чёрный рукав и ворчать:
– И всё-таки это нечестно. За те деньги, что ты постоянно стрясаешь с нас для этого своего благотворительного фонда, Пантея, уже можно было бы десять раз создать ДНК-репатор и пустить его в производство.
– Ты же знаешь, Ирена, – безмятежно мурлыкнула Дориан, протягивая запястье, – фармацевтические компании ни за что не одобрят такое устройство.
Госпожа Дрейсдейл переменилась в лице, кассовый аппарат в её руке дрогнул. Видимо, проект завернули.
Вот почему она девятая в топе.
Надо же… А ведь я раньше считала Пантею, хотя и самой безобидной из верхней десятки, но с не меньшей, чем у Шона или Торнтона, порочной тягой к славе. Однако она, выходит, не столько гналась за признанием и деньгами, сколько хотела изменить новый мир к лучшему и отдавала этому всю себя.
– Дориан, как ты могла? – с притворным сочувствием заметила Лана. – Наступить на больную мозоль нашей несчастной Пантеи… Очень нехорошо с твоей стороны.
– Лана, уймись, – перебил её Шон. – Как обстоят дела с твоим проектом, Пантея? Нашла кого-то себе в партнёры?