Эфириус. Кристофер Нолланд наших дней

Княжева Анастасия

Кажется, мой внешний вид её немало шокировал. И это несмотря на то, что голограф был дезактивирован!

– Привет, мамуль, – улыбнулась я и, пока она не опомнилась, проскользнула с напарником в коридор и закрыла за нами дверь. – Знакомься, это Эндрю.

– Доброе утро, – поздоровался он.

Мама вышла из ступора, ответила ему что-то вежливое и переключилась на меня.

– Детка, можно тебя на минутку?

Я жалобно пискнула, но последовала за ней на кухню. А когда дверь за нами закрылась, она зашипела:

– Кара! Где ты была столько времени?! Твои

подруги звонили, рассказывали какие-то дикие вещи… Но от тебя ни словечка! – Это она ещё новостей не смотрела! – А теперь ты заявляешь сюда как ни в чём не бывало с каким-то непонятным типом, ещё и выглядишь, как…

– Извини, мам, – виновато пробормотала я. – Так получилось… Мне жаль…

Но она не дослушала.

– Хоть бы предупредила, что цела! Я же себе места не находила! Всю ночь не спала!

– Знаю, прости… – пристыженно пробормотала я и, выслушав длинную витиеватую обличительную речь, вкратце изложила ей суть своей просьбы.

Мама пофыркала, повозмущалась, но в итоге согласилась взять отпуск за свой счёт. И вместе мы стали собирать вещи. Однако тревога за Милу не покидала. Особенно волновало то, что ни Лана, ни Берд не выходили на связь.

Я затащила Эндрю к себе в комнату и, заперев дверь, зашипела:

– Лана, ты где?! Покажись! Мне нужно срочно узнать, что там у вас происходит!

Тень не появлялась. Зато Эндрю начал с интересом разглядывать трельяж, заваленный палетками с тенями, помадой, духами… Посреди всего этого косметического безобразия небрежно валялась раскрытая малахитовая шкатулка, откуда свисала нитка жемчуга… На кровати лежал ноутбук с распечатанной коробкой зефирок в шоколаде и фантиками от конфет – Мила опять хозяйничала. Там же оказался её плейер с наушниками. И как клубничка на тортике – мой маленький плюшевый медвежонок с красным бантиком.

Стало стыдно, и я принялась споро прибираться.

– Это моей сестры, – пробормотала, схватив мишку. – Сладости тоже.

Эндрю улыбнулся.

– Конечно.

Я покраснела и склонилась пониже над кроватью. Закрыла ноутбук, засунула его в сумку, обернулась, чтобы убрать украшения, как заметила по соседству со шкатулкой любопытный теневой клон.

– Ну наконец-то! – с облегчением выдохнула я. – Как там ваши успехи?

Тело сумеречной девушки начало неожиданно размываться, рассеиваться в пространстве, трансформироваться… До тех пор, пока перед нами не появился иллюзорный телевизор с чёрно-белыми помехами на экране. Я испуганно вздрогнула, вспомнив, как Шон схожим образом демонстрировал мне в камере убийства друзей, но тут же взяла себя в руки.

Между тем на экране появилась картинка – куча подростков, столпившихся возле мужчины в спортивном костюме. На заднем плане виднелись канаты и гимнастическая стенка… Да это же спортивный зал в школе Милы!

Я подалась немного вперёд, прищурилась. А вот и она сама! Сестрёнка стояла с подружкой около тренера, но внимательно, даже взволнованно смотрела не на него, а на кого-то перед собой.

Ракурс изображения сместился – и я увидела Лану. С распущенными волосами и ярким макияжем, в чёрный штанах

свободного кроя, в блузке и пиджаке она производила неизгладимое впечатление.

Госпожа Мартинез загадочно ухмылялась, флиртуя взглядом с учителем, который явно поплыл… А вот Мила была настороже. Лана ей что-то сказала, но сестрёнка отрицательно мотнула головой. Стала в позу.

Внезапно за спиной писательницы появилось четверо мужчин. Она не обернулась, но я по глазам поняла, что их заметила.

Тревога усилилась, и я почти вплотную приникла к экрану. Это же люди Штольцберга! Мы опоздали!

Между тем один из них медленно приблизился к Лане. Её губы скривились в издевательский ухмылке, а в следующий миг писательница, резко развернув корпус, ударила его локтем по носу.

Брызнула кровь.

Он взвыл от боли и со злостью кинулся на Лану, но она, увернувшись, перехватила его руку и, с силой дёрнув вперёд, повалила нападавшего на пол.

И в этот момент ей на шею накинули толстую металлическую цепь. Лана схватилась за удавку пальцами, стала выворачиваться, крутиться. Учитель было кинулся к ней на помощь, но третий мужчина, ударил его с такой силой по лицу, что тот упал.

А Лана, оттолкнувшись ногами о стену, перепрыгнула через обидчика, вырвала у него цепь и тут же стеганула ею того, кто подкрадывался со спины.

Подростки разбежались по углам, жадно следя за происходящим. Кто-то плакал, кто-то вытаскивал телефон… Тренер попытался подняться на ноги, но его оглушили. Четверо на одного – нечестно. Но Лану такой расклад, казалось, ничуть не пугал.

Ладонь Эндрю легла мне на плечо и ободряюще его сжала. Но я отметила это лишь вскользь, продолжая с замиранием сердца следить за тем, как Лана, порхала на канатах, а её высокие каблуки с силой врезались в грудь нападавших.

– Кара, у вас всё хорошо? – долетел до меня голос мамы.

Я отвлеклась. Бросила затравленный взгляд на дверь, сделала глубокий вдох и настолько спокойно, насколько позволила выдержка, ответила:

– Да! Не беспокойся! Ты уже собрала вещи?

– Почти.

– Хорошо, тогда скоро выходим. Проверь паспорта.

Снова посмотрела на экран. Лана презрительно ухмылялась, глядя на четырёх мужчин, корчившихся от боли у её ног. Она резко повернулась к Миле, что-то той крикнула, и сестрёнка, не задумываясь, рванула к ней. А дальше они вдвоём понеслись прочь из спортзала.

Я плюхнулась на ковёр от облегчения. А потом спохватилась, вытащила из кармана выданный Максом «безопасный» телефон и стала набирать номер Ланы. Как ни странно, ответила мне сестра:

– Кара, что происходит?

– Мила, я знаю, что на вас напали. Это моя подруга, Лана. Она должна увезти тебя в безопасное место. Только, умоляю, слушайся её во всём… и не зли! Мы скоро встретимся!

Я отключилась и побежала к соседке, чтобы от неё вызвать такси. Когда мы втроём уже спустились на первый этаж, дверь домофона открылась, и в неё вошли люди Штольцберга. Я опустила голову пониже, стараясь ничем не выдать свой страх. Эндрю сделал вид, что разговаривает по мобильному.