Эфирные археологи
Шрифт:
— Слишком светло! А, может, это и хорошо? Или нехорошо? — мужчина растерянно посмотрел на нас, хотя летун из-под древней конструкции вполне однозначно пищал ему, что всё это очень и очень плохо.
— Хорошо! — заверил его я, сердито посмотрев в сторону летуна. — Ну или хотя бы неплохо!
— Глаза устали! — скрипуче пожаловался мужчина. — Вы постойте пока тут, не исчезайте!.. Я дам своим глазам отдохнуть и снова вернусь!
Он развернулся к дальней стене помещения, где, как я и предполагал, был склон скалы, и сделал несколько шагов… Потом вернулся, заново вгляделся в лицо Араэле
— Всегда мечтал… Как думаешь, стоит? — произнёс он, на секунду обернувшись к своему летающему питомцу, а тот лишь очень хмуро пискнул в ответ.
В следующее мгновение Араэле сделала шаг назад, размахнулась и отвесила мужчине очень звонкую пощёчину.
— Ха! Видишь! Не стоит! — радостно сообщил летуну незнакомец, схватившись за щёку. — Кироко, ты неисправим!
Летун крайне несогласно запищал ему в ответ.
— Да, ты вечно ошибаешься… Хотя должен был помогать! — возмутился мужчина, всё ещё потирая рукой красный след на щеке.
— Да он совсем спятивший!.. — возмущённо проговорила Араэле, на всякий случай прикрывая грудь широкой спиной Илена.
— О, пятиться!.. — ухватился за слово мужчина. — Пятиться надо, чтобы вперёд двигаться! Впрочем… Зачем двигаться вперёд, если впереди только тьма? Видят изначальные — сейчас хотя бы одну молнию! Бр-р!.. Боюсь молний! А всё ты!..
Летун возмущённо запищал.
— Что ты пищишь? Зачем ты сломал здесь все светильники, когда мы пришли?
Летун разразился целой серией возмущённых писков.
— Молчи! Надоел! — мужчина погрозил ему пальцем, а потом подошёл к склону скалы и ткнул рукой в совершенно ничем не выделяющееся место. — Пойдём, дадим глазам отдохнуть!..
В ответ на это предложение летун согласно пискнул и, выскочив из-под конструкции, рванул к своему хозяину. Тот распрямился, когда странная птица села на плечо, и рассеянно огляделся.
— Ах!.. — сказал он, потирая лоб. — Совсем забыл… Не тут!
Он сместился, снова ткнул рукой в склон — и на этот раз, видимо, попал. Скала перед ним беззвучно разошлась, открывая проход в очень тёмный коридор.
— Надеюсь, это не последний человек первой терранской… — пробормотала Араэле, глядя, как загадочный мужчина с летуном на плече скрывается в темноте.
— Нет! — уверенно ответил я. — Это гратомо Перо рао Теци о Канали Комоф со своим пепеликом Кироко.
— Комоф!.. — Кесан задумчиво кивнул. — Старый род… Когда-то они даже были домом…
— Именно так! — подтвердил я. — Их последовательно победили в нескольких войнах домов, после чего они лишились имущества и влачили весьма жалкое существование. А это был последний представитель их фамилии…
— Фант, один вопрос… — проговорила Араэле. — Откуда ты всё это знаешь?!
— Ну как откуда? — удивился я, едва сдерживая довольную ухмылку. — Из журнала дирижабля последнего из Комофов, который разбился неподалёку отсюда сотню лет назад! Ты его мне сама дала, между прочим!..
— Этого не может быть, — растерянно проговорила Араэле. — Капитан не мог дожить до этого дня…
— Не мог, — кивнул я. — Впрочем, и птички — которые пепелики — тоже выглядят иначе. Если, конечно, этот псих не завёл себе здесь домашнее чудовище…
Глава 76
В которой мы общаемся с сумасшедшим Перо, а ещё узнаем, что скрыто в руинах, находим добычу и пополняем команду
— Перед тем как всё началось, я кое-что обнаружил… — задумчиво заметил Кесан, глядя на меня.
С ухода сумасшедшего Перо прошло уже немало времени, а мы все ещё стояли и смотрели на тёмный проход вглубь скалы. Танг и Илен смотрели на него настороженно, Араэле — несколько ошарашенно, и только я уже перестал удивляться — и просто размышлял, что всё-таки скрывается там, в темноте. Поэтому, наверно, Кесан и выбрал в собеседники меня, а не тех, кто до сих пор никак не мог прийти в себя.
— Надеюсь, это длинная цепочка логосов во всю стену! — предположил я самое приятное, что здесь, видимо, можно было найти.
— Нет. Скорее, это касается нашего нового… Хм… Знакомого! — ничуть не смутился Кесан. — Пойдём!
Мы обошли по кругу странный и подозрительный агрегат, который древние строители зачем-то спрятали в каменный сарай и заперли — причём, снаружи. Он всё ещё не давал мне покоя, и я постарался повнимательнее его осмотреть, раз позволяло освещение. Как я и предполагал, эта загадочная штуковина действительно уходила одним концом в горный склон. Прямо у склона агрегат представлял из себя монолитную чёрную то ли трубу, то ли стержень — вот только диаметр у него был почти шесть метров. Между ним и полом, то есть постаментом, ещё оставалось небольшое пространство, куда и забивался странный летун по имени Кироко.
Дальше стержень расходился на восемь узких лепестков, соединённых пятью узкими кольцами. Всё это вместе очень напоминало металлическое навершие для факелов, вот только было оно куда длиннее. Один из лепестков практически лежал на постаменте. Он был немного шире оставшихся семи — около трёх метров. Все остальные лепестки были не шире одного метра.
Я бы сказал, что это какой-то проход — уж очень всё это напоминало дорожки с садовыми арками. Не хватало только горшков с вьюнами, которые бы их романтично оплели. Устройство буквально приглашало зайти внутрь — вот только проход явно был тупиковый. Та часть устройства, что скрывалась в горе, не имела на торце вообще никаких отверстий. Впрочем, разглядеть в этом устройстве дверь всё равно бы не получилось. Не надо было быть профессиональным археологом, чтобы понять — устройство было создано ещё изначальными. Представители первой терранской цивилизации если тут что и сделали — так разве что стены и потолок…
Кесан подвёл меня к тому месту у стены, где он стоял, когда Перо впервые заговорил с нами, и показал морщинистым пальцем вниз. Почему вниз? Да просто потому, что именно там и находилось то, что привлекло его внимание — огромный подкоп под стену, уходящий на глубину нескольких метров. Подкоп был сделан в виде пандуса, по которому можно было спуститься — но конца стены он так и не достиг. Стена здания уходила ещё глубже под землю.
— Очень интересно… Может, там ещё и пол имеется? — пробормотал я, разглядывая открывшуюся картину.