Эфирные археологи
Шрифт:
Последняя дверь, в самом низу, и вправду оказалась открыта. За ней лежал утопающий во тьме коридор. Вместо одной из стен у коридора был полукруглый бок трубы. Воздух был пропитан влагой и не самыми приятными запахами. Но вообще запахи эти были вполне себе терпимые — видел я в этой своей жизни и более вонючие места.
Я притушил фонарь и двинулся вперёд почти в полной темноте. Как я предполагал, если Ориф не сумел найти выход в общую канализацию, то будет ждать преследователей в засаде. Однако, как оказалось, эти мои предосторожности были излишни. Ещё метров через пятьдесят показался развилок — или, точнее, перекрёсток с перпендикулярным коридором. И был он выше настолько, что через трубу был предусмотрительно перекинут мостик с лесенкой. Следуя
На подошвы обуви дяди Араэле был нанесён самый настоящий протектор. Простенький, но вполне рабочий, по всей видимости. Вообще на Терре делали разную обувь. Экипажи дирижаблей предпочитали плотную кожаную и гнущуюся подошву. Городские жители чаще носили деревянную гладкую. У шахтёров нередко можно было встретить ботинки с протектором. Но тут явно речь шла совсем о другом уровне удобства — доступном только богатым, но не сидящим на месте людям.
Следуя дальше по коридору, я вскоре услышал впереди шум воды и размеренные удары. Видимо, приближался коллектор, о котором говорила Араэле. Но что это за удары? Не самый характерный звук для канализации. Я ещё какое-то время гадал над их природой — не столько потому, что мне было очень интересно, а потому что я изрядно волновался. Волновался за дирижабль — успел ли он уйти, волновался за раненого Лупа… Волновался и за себя, допуская вариант, при котором не я убью Орифа, а он меня. Щит-то я так и не выучил, а теперь уже поздно было — пока выброс не пройдёт, я остался без защиты…
Но вскоре тайна мерных ударов была раскрыта. Сначала впереди показался свет фонаря, а потом я вышел в круглый цилиндрический зал, куда сходилось несколько коридоров и больших труб. Воняло в зале так, что аж глаза резало. Из труб стекали тонкие струйки воды и падали вниз, на металлическую решётку, где разбивались вонючими брызгами и исчезали в темноте. Под трубами, чуть ниже выходов из коридоров, шёл неширокий выступ с металлическим ограждением.
А стук… Стучала нога Орифа — по двери на противоположном от меня конце зала. Этот боров с неутомимостью тарана долбил ногой в дверь, и та, к моему глубокому сожалению, его грубой силе поддавалась. Оглянувшись, он заметил меня и выпустил из жезла сосульку, от которой я спрятался за каменным выступом стены. От такого расстройства Ориф яростно закричал и посильнее навалился на дверь, которая неожиданно застонала и распахнулась. Дядя Араэле не удержался на ногах и провалился в проход, за которым, видимо, была лестница.
Я так надеялся, что он сам себе свернёт шею… Но вскоре из-за двери раздались его глухие проклятия. А стоило мне попытаться высунуться, как в коридор прилетела ещё пара сосулек.
— Сгинь с глаз моих, ублюдок! — крикнул Ориф, едва высунув нос из прохода и спешно схватив фонарь. — Будешь преследовать — убью!..
— Да как будто я за тобой с другой целью иду, идиот!.. — буркнул я себе под нос.
После чего подождал, не будет ли глава заговорщиков снова стрелять — и быстро, но тихо побежал к двери, огибая коллектор и в любой момент ожидая выстрела. Как оказалось, не зря ожидал. Появление трёх сосулек я засёк краем глаза — и сразу кинулся на пол, перекатившись для надёжности пару раз. Сосульки прошли мимо, а я запустил в ответ пару воздушных лезвий и воздушный сгусток.
— Ах ты мразь! — разразился ругательствами из-за двери Ориф.
Я добрался до двери, сунул в проём второй посох и запустил несколько камней внутрь — и только потом заглянул, добавив света в фонарь. За дверью и в самом деле была лестница, уходившая вдоль стены предыдущего зала — вниз. Видимо, на дно коллектора. Грязи тут было предостаточно, и следы Орифа были отчётливо видны.
Я двинулся по следам, закрыв на фонаре заслонки — и изредка приоткрывая их только для того, чтобы посмотреть и запомнить дорогу впереди, а также проверить наличие следа. Чем ниже я спускался, тем нестерпимее становилась вонь. Общая канализация города, что неудивительно, пахла так, что хотелось опустошить желудок — вот только нечем было. Поужинать мы в тот день не успели, а потому так и бегали голодными.
Лестница привела меня в нижнюю часть коллектора. Из него вели четыре коридора с жёлобом для воды — и узкими тротуарами для того, чтобы работникам канализации не приходилось ходить по колено в дерьме. Шагов Орифа слышно не было, но в пыли и грязи всё ещё отчётливо были видны его следы. Он ушёл в один из коридоров, из которого явственно ощущался ток воздуха.
Осторожно, чтобы не шуметь, я направился туда. Не успел я пройти и сотни шагов, как впереди что-то неистово заревело, раздался возмущённый крик — а потом лёгкий сквозняк налился ураганной силой. Почувствовав, как меня начинает сносить, я сунул посохи за пояс и крепко вцепился в выступы на стене. Пыль подняло в воздух — она набивалась в глаза, рот, нос. Очень хотелось кашлять, но надо было держаться. Ветер закончился столь же внезапно, как и начался. Видимо, где-то на поверхности двигался вихрь, терзающий Большую Скалу.
Я посмотрел на землю и ожидаемо не обнаружил следов Орифа, а потом раскрыл заслонку на фонаре и бегом кинулся вперёд. Дядю Араэле я настиг довольно быстро. Вот только он меня уже ждал на удобной позиции — за углом на перекрёстке двух потоков. Фонарь Ориф потушил, чтобы я его не обнаружил. Он дал мне приблизиться и принялся стрелять.
— Что, уродец? Думал, возьмёшь? — кричал он.
Спасаясь от летящих в меня снарядов, я потушил свой фонарь и, в темноте перескочив через канаву, присел у стены. А потом выставил оба посоха и принялся бить в то место, где, по моим предположениям, находился злокозненный Ориф. Судя по вспышкам логосов, иногда я даже попадал. Дядя Араэле в ответ матерился, обзывался и тоже пытался стрелять — но, видимо, после моего особо удачного попадания оставил эту затею.
— Урод, убью!.. — грозился он слишком уж злым голосом.
А потом за углом мелькнул свет фонаря и принялся удаляться.
Я бросился следом. Правда, для начала осторожно выглянул из-за угла и оценил результат стычки, сразу после этого спрятавшись обратно. Ориф бежал, как-то странно согнувшись и оставляя на камнях следы крови. Жезл он держал в руках и постоянно оглядывался, рассчитывая начать стрелять сразу, как увидит меня. Вот только он, видимо, забыл, что сам снова идёт с зажжённым фонарём, а я-то свой потушил. И я сразу воспользовался его промахом: ещё раз высунулся — и пустил ему вслед несколько воздушных сгустков и воздушных лезвий.
Все эти снаряды защищённый логосами костюм Орифа отразил, но накопители, особенно в одежде, вообще не могли быть вечными. Я снова высунулся и из второго посоха пустил вслед беглецу камни. Ориф их вовремя заметил и увернулся, в ответ выстрелив несколько раз из жезла. Зато грозить и постоянно ругаться он перестал — видимо, отдавая все силы тому, чтобы продолжать движение. На что он вообще рассчитывает, я, если честно, не понимал. Скорее всего, он просто знал что-то такое, чего не знал я. Или просто другого выхода не оставалось — вот и продолжал уходить.
Я же не собирался во время выброса подставляться под выстрелы. И всё больше действовал наверняка, пытаясь достать Орифа воздушными снарядами. Однако пока что у нас получалась патовая ситуация: он меня не мог достать, но и скрыться тоже не мог, а я его мог достать, но не мог остановить. Следить за Орифом было теперь несложно — хоть пыли и поубавилось, но кровавые следы попадались часто. К тому же, дядя Араэле всё ещё продолжал идти с фонарём.
Шли мы так довольно долго. У меня даже возникло подозрение, что мы ходим кругами, но Ориф явно держал какое-то определённое направление. Я старался запомнить все повороты, но не был уверен, что на обратном пути не заблужусь. К счастью, иногда сбоку были видны ответвления с лестницами, которые вели выше — и там, скорее всего, можно было попытаться выбраться.