Эфирные археологи
Шрифт:
— Можно было бы нагнать больше охраны в поместье, — нашёлся я.
— А ты думаешь, Ориф — слепой и дурак? — поинтересовался Сегис. — Думаешь, он приготовлений не увидит? Думаешь, не обратит это в свою пользу? Скажет публично что-нибудь такое… Да хоть бы шутливо предположит, что я под юбилей всех неугодных перебить решил. Сказано-то вроде как в шутку, а осадок — останется. Вот и подумают мои люди, что я им не доверяю. И к чему это приведёт? А к тому, Фант, что многие из них начнут с интересом продумывать план по бегству в другие дома! И многие и сбегут, ослабив дом — и вот тогда нас начнут резать. Я, понимаешь, всю свою жизнь этот дом из дерьма вытаскивал!.. Его ведь в начале моего правления уже подминать собирались… И в силу мы только сейчас входить
Сегис покряхтел, устраиваясь в кресле поудобнее, и продолжил:
— Да и толку с той охраны-то? Ну будет здесь не двадцать охранников, а сто. Так и Ориф наймёт не сорок головорезов, а двести. Пневма у него есть, а желающих на Большой Скале хоть отбавляй. Преимущество всегда у того, кто нападает, Фант! А обстоятельства таковы, что я сам напасть не могу. Пока дом верит своему главе, все его люди делают своё дело. Пока они чувствуют, что дом — это семья, они ему верны. Но если я своих людей давить начну, то даже невиновные задумаются, а не перегибает ли гра Сегис палку? А не изгоняет ли людей по надуманным обвинениям? А не я ли следующий на очереди? Вот и получается, что, даже зная о готовящемся бунте, я не так уж и много могу сделать. Только понадеяться, что мои люди проявят стойкость и мужество — и смогут отбиться…
— Получается, празднование всё-таки должно было состояться этим вечером? — уточнил я.
— Да, Фант, этим. И гости ещё пока не все успели съехаться. Многие, конечно, обиделись бы за такой перенос на меня, но обиделись бы куда меньше, чем если бы я Орифа выгнал. Да и выгнал бы я его — а кто вместе с ним готовился меня смещать, я же не знаю. Так что всё равно бы бойня состоялась… Зато, если верить твоим словам про заговор, ты представь, сколько планов было поломано таким переносом!.. Получается, что и в других домах пришлось действовать раньше. Так что не думай, что я какой-то урод, которому люди неважны. Важны мне мои люди. Но если бы я не умел даже из поражения пользу извлекать, то правил бы не домом, а какой-нибудь лавкой с кренделями. Это только в народных байках всё дерьмо внизу. А на самом деле, чем ты выше — тем больше с ним сталкиваешься. И любой глава дома — это сумасшедший, в котором две личности живет. Одна личность жену любит, детей обожает, друзей ценит. А другая — холодная расчётливая тварь, которая даже из смерти близких должна извлекать свою прибыль…
— Пожалеть вас надо? — не удержавшись, буркнул я.
— Себя тебе, дурак, надо жалеть! — беззлобно ответил Сегис. — Я в этом дерьме давно живу — привык. А вот ты вверх ползёшь уж очень быстро — не успеваешь ничего понять и принять. И заметь, у меня особо выбора по молодости и не было, а ты лезешь по собственной воле!
— Тогда уж, по собственной дури… — хмуро заметил я, пытаясь понять, на кой я вообще во всё это ввязался.
— Ну можно и так сказать, — согласился Сегис. — Вижу, ты меня понял.
— А Раили? Она выжила? — спросил я. — Вроде я видел, как в неё снаряд попал…
— Выжила она, выжила… — Сегис посмотрел на меня с явным удивлением.
— Её-то вы изгнать теперь сможете? — спросил я.
Пали и Сегис переглянулись, а потом бессовестно захохотали, держась за животы. Ну а мне только и оставалось, что растерянно на них смотреть. Наконец, Сегис, утирая слезы, соизволил пояснить:
— Фант, вот ты её, когда с Эли видел… Сколько годков ей, на твой взгляд, было?
— Да точно и не знаю. Молодая, — ответил я, не понимая, к чему он клонит. — Я с местными возрастами всё никак не разберусь…
— Ей сейчас десять лет, — пояснил мне Сегис.
И вот тут до меня дошло. Десять лет у местных — это чуть больше шестнадцати, по меркам моих яслей. Раили — ещё несовершеннолетняя девчонка. К тому же, только что потерявшая отца.
— Она не участвовала в нападении, Фант, — добавил Пали. — Когда всё началось, забилась в уголок у стены и плакала от страха. Она если и знала о том, что её отец готовит, то всё равно в этом не участия не принимала.
— Раили — умная девочка, — кивнул Сегис. — Всегда была умной. Она дому ещё пригодится. Только надо будет её воспитанием заняться… Год до совершеннолетия остался. А надо бы ещё всю дурь из головы выбить, которую туда Ориф насовал. Однако ты всё же пока с оглядкой ходи — сейчас ты для неё худший человек на свете, которому она при первой же возможности отомстит. Обещаю, за год я с ней разберусь. Не она первая, не она последняя…
— Ну что, Фант… Есть у тебя ещё вопросы? — поинтересовался Пали. — А то мне, оказывается, теперь ещё здесь дела делать, а Сегис всё не отпускает.
— Нет, больше нет, — вздохнул я.
— Ну так и что ты решил? — спросил Сегис, когда Пали вышел. — Продолжаем сотрудничество? Или отправляешься в свободное плавание?
— Продолжаем, — кивнул я.
— Вот и хорошо. Есть только одно условие… — Сегис усмехнулся, но лицо у него было при этом жёстким и серьёзным. — Я повидал многое в своей жизни. Так вот… То, как ты к Эли относишься — это для меня не секрет. И как она к тебе относится — тоже не секрет. Есть только одна беда — с тем, где ты в обществе находишься, а где — Эли. Я, знаешь ли, не буду кидаться фразочками типа «Никогда тебе с ней не быть!». Я, как уже сказал, повидал многое… А растёшь ты быстро, так что, может, через какое-то время я и дам добро на ваши отношения. Но пока, дорогой мой, держи себя в руках! Поцелуи, объятия — но дальше не смей!..
Я прямо почувствовал, как лицо у меня налилось краской. И просто кивнул, запивая эту не особо приятную тему большим глотком остывшего кофе.
— Эли — девочка взрослая, но всё же она девочка. Она и так сильно в тебя влюбилась. Ты, может, ещё не знаешь, но если уж женщина пойдёт на такой шаг, как мужика в постель тащить — значит, окончательно выбор решила закрепить. Вот пока этого всего не было — чувства со временем ещё могут угаснуть. А вот если это уже было, то такая девушка, как Эли, будет любить — если только сам её не разочаруешь. А сможешь ли ты набрать достаточно общественного веса, чтобы ваш брак не считали мезальянсом — это ещё неизвестно…
— Это было слишком откровенно, гра, — выдавил я из себя, мечтая уйти от скользкой темы как можно скорее. Очень уж непривычно такие вещи было обсуждать, а тем более, с отцом девушки…
— А ты привыкай! Вон, некоторые дома специально подбирают пары так, чтобы породу улучшать… — усмехнулся Сегис. — Я ведь не только о ней сейчас забочусь. Я и тебе подарок делаю. Пока ты с ней просто обнимаешься и целуешься, то считаешься всего лишь её ухажёром. И люди тебя будут воспринимать как самостоятельную величину. И твои достижения — ещё будут твоими достижениями. А вот если поспешишь… Знаешь, я, конечно, дам добро на брак, но вот беда — ты навсегда останешься всего лишь мужем дочери главы дома Филанг. А потом и просто мужем главы… И что бы ты ни делал, чего бы ни добился — все твои успехи будут успехами Эли и дома Филанг. И в глазах людей ты всегда будешь слишком хитрым выскочкой, завоевавшим своё положение через постель. Хочешь себе такую репутацию?
— Нет, — выдавил из себя я.
— Вот и держи себя с Эли в руках! Хотя бы пока сам вес не наберёшь. Ладно… Засиделись мы!.. Ты посиди, поешь, а я пришлю кого-нибудь, чтобы тебя разместили в гостевом доме. Вот там и смоешь назад в канализацию всё, что на себе притащил…
Кесан ошибся, когда сказал, что после выброса Большая Скала станет совсем другой. Она, кажется, вообще не изменилась… Ещё не было ясно, как изменилась расстановка сил в домах, но сам город был жёстко взят под контроль стражей ещё тогда, когда мы только ворвались в поместье дома Филанг. Отряды стражи от арха вскоре разошлись по всем улицам, объявляя комендантский час. И всех нарушителей, кого видели с оружием в руках, они били без предупреждения. В общем, мне ещё повезло, что я не вылез из канализации где-нибудь в жилом квартале… Даже если бы сразу сдал посохи — боюсь, за отрезанную голову под мышкой казнь провели бы на месте, не разбираясь, кого и зачем я убил.