Егерь: назад в СССР 2

Рудин Алекс

«Москвич» не переставал сигналить.

— Андрей, что ему надо? — встревоженно спросила Катя.

Я пожал плечами.

— Наверное, хочет обогнать.

Едва «шаланда» прошла, «Москвич» и в самом деле рванул на обгон. Непрерывно гудя, он пронёсся мимо. Сидевший рядом с водителем полный мужчина что-то гневно кричал, повернув голову в нашу сторону, и размахивал руками.

Какие нервные бывают люди.

Через полчаса мы добрались до Староладожской крепости. Крепость стояла на полуострове, при впадении реки Ладожки в Волхов. С высокого

берега открывался потрясающий вид на широкую речную даль. Если взглянуть вниз по течению, взгляд упирался в крутой изгиб берега, на котором высился зеленеющий курган. На противоположном берегу едва виднелись кирпичные развалины монастыря, заросшие кустарником и деревьями.

Крепость как раз реставрировали. Две башни — одна квадратная, а другая круглая — уже были закончены. Их остроконечные шатровые крыши так достоверно смотрелись на фоне голубого неба, что я невольно стал искать взглядом варяжские ладьи на речной стремнине.

Прясло стены между башнями ещё было в строительных лесах. Реставраторы заканчивали каменную кладку верха стены с бойницами.

По пыльной дорожке мы с Катей поднялись к воротам в боковой стене квадратной башни. На фоне башни ворота казались маленькими, но на самом деле были высотой почти в два человеческих роста. Мы прошли каменным коридором, повернули за угол и через вторые ворота вышли во внутренний двор крепости.

— Интересно, зачем здесь двое ворот? — спросила меня Катя. — И почему их не сделали друг напротив друга?

— Эта конструкция, молодые люди, называется «захап»! — объяснил сзади приветливый мужской голос.

Мы обернулись. На нас, улыбаясь, смотрел невысокий и очень рыжий человек, лет сорока с небольшим. Он был одет в клетчатую рубашку, расстёгнутую на широкой груди, и рабочие брюки с испачканными землёй коленями.

— Если врагам удавалось пробить внешние ворота крепости — они попадали в этот узкий изогнутый коридор и упирались во вторые ворота. А защитники в это время забрасывали их стрелами и камнями, поливали кипятком и горящей смолой.

— Брр!

Катя передёрнула плечами.

— Какое зверство!

— Да, — согласился мужчина. — Времена были жестокие. А война всегда безжалостна.

Отросшие волосы мужчины вились жёсткими огненными кольцами.

— Разрешите представиться! — сказал он. — Дмитрий Николаевич Сюзин, руководитель археологической экспедиции ЛГУ.

— Ничего себе! — удивилась Катя. — Вы настоящий археолог?

Дмитрий Николаевич весело рассмеялся.

— Настоящий, и не один. У нас тут целая команда!

— И вы восстанавливаете крепость?

— Нет.

Дмитрий Николаевич весело тряхнул головой, и солнце сверкнуло в его кудрях.

— Крепость восстанавливают реставраторы. А мы раскапываем древнее городское поселение десятого века. Хотите посмотреть?

— А можно? — умоляюще протянула Катя.

— Конечно! К сожалению, музей уже закрыт. Но сами раскопки посмотреть можно. Идёмте со мной.

Дмитрий Николаевич показал на тропинку, которая вела вдоль заросшего травой вала. Кое-где из-под дёрна проступали плиты известняка.

— Получается, что крепость стоит здесь уже тысячу лет?

— Даже дольше. Поселение на месте Старой Ладоги впервые возникло в восьмом веке. А первую деревянную крепость именно на этом месте построил князь Рюрик — легендарный правитель Руси.

— Почему «легендарный»? — удивилась Катя. — Нам про него в школе рассказывали.

— Потому что до сих пор точно не установлено — был ли Рюрик призванным варягом, или местным уроженцем. И действительно ли он был первым русским князем. На этот счёт есть разные версии. Как вас зовут, молодые люди?

Ох, мы и хороши! Пристали к человеку с расспросами, и даже свои имена не назвали.

— Андрей, — сказал я.

Дмитрий Николаевич кивнул и протянул мне руку.

— Катя.

— Очень приятно познакомиться!

Кате Дмитрий Николаевич тоже пожал руку.

— Вот, смотрите!

Археолог подвёл нас к участку вала, очищенному от травы и земли. Мы увидели грубую кладку из рваных известняковых плит, уложенных без всякого раствора.

— Это фрагмент стены двенадцатого века. Её построили новгородцы под руководством посадника Павла при князе Мстиславе. Материал для стены брали прямо здесь, на берегу Волхова.

— А как вы так точно определяете даты? — спросила Катя.

Дмитрий Николаевич улыбнулся.

— Ну, сохранились летописи. Берестяные грамоты. Кроме того, есть метод радиоуглеродного датирования. Он позволяет с довольно большой точностью установить возраст органических остатков. Например, брёвен, которые использовались для постройки жилищ.

Я осторожно потрогал шершавый камень. Трудно поверить, что восемь сотен лет назад какой-то безымянный новгородец поднял его с речного берега и уложил в стену.

— Идите сюда! — позвал нас Дмитрий Николаевич.

Мы обошли раскопанный участок стены и вышли на самый обрыв. Под ногами уходил вниз крутой склон, на котором кое-где зеленели кусты орешника. Под ним текла к Ладожскому озеру широкая древняя река.

— Только представьте себе — вот из-за той излучины против течения поднимались варяжские ладьи.

Я вздрогнул — настолько точно археолог повторил мои собственные мысли.

Дмитрий Николаевич показал на крутой изгиб реки, над которым зеленел курган.

— Здесь проходил древний торговый путь «из варяг в греки». Отсюда корабли доходили до самого Константинополя. А Константинополь, между прочим — современная Турция. Видите тот курган? Это знаменитая Олегова могила. По преданию там похоронен Вещий Олег — воевода князя Рюрика и воспитатель его сына Игоря.

— И там вы тоже проводили раскопки?

— К сожалению, пока нет. Но когда-нибудь обязательно доберёмся и до кургана. А пока — древнее городище! Идите за мной!

Дмитрий Николаевич вывел нас за пределы крепостной стены и повёл мимо круглой башни. Вблизи толстая каменная стена смотрелась просто устрашающе.