Егерь
Шрифт:
Пилоты аккуратно приткнули машину на пятачок с цифрой «пять», несколько стоявших наготове Охотников сшибли из «вихрей» прорвавшихся следом за нами летающих тварей, и командир экипажа объявил по громкой связи, что приехали. Мы торопливо выпростались из кресел и ломанулись в шлюз. Оказавшийся бодрее других сержант Миха оперативно навел порядок, так что никого не задавили. Выстроились на палубе, причем безопасники кучковались немного в стороне, ожидая, пока Ковальски свяжется с шефом. Нам же ждать почти не пришлось — на связь вышел Димин ротный и велел Охотникам в полном составе выдвигаться в «сектор-2» на усиление. Мне же с Петровичем он предложил явиться в командную рубку, где меня ждал сам майор Исаев. Я возражений на этот счет не имел, кликнул напарника и направился к ближайшему лифту.
До места добрались без приключений. Попадавшиеся навстречу люди двигались суетливо, но признаков паники не было. Составившие нам компанию техники числом трое сосредоточенно обсуждали какую-то утечку в пятом секторе и деловито прикидывали способы пресечения оной. С расспросами я решил повременить, за что и был вознагражден, явившись пред светлы очи начальства.
В командной рубке народу было много, но все занимались делом, никто не шатался просто так. Заправлял здесь всем лично Исаев. Капитан первого ранга Яковлев находился в резервном центре управления. Он осуществлял общий контроль и вмешивался в процесс лишь в исключительных случаях, когда власти майора не хватало для принятия решения. В частности, он определял порядок эвакуации, а в организацию обороны, напротив, не лез, отдав это направление на откуп заместителю.
При виде меня майор кивнул приветливо и сделал неопределенный жест рукой — типа подожди, я сейчас. Закончил ругаться с кем-то, выдал пару распоряжений, пробежался пальцами по виртуальной клавиатуре и наконец обратил внимание на нас с Петровичем:
— А, Денисов! Прибыл… Это радует. Пошли, переговорить надо.
Мы двинулись следом за Исаевым. Он привел нас в закуток, служивший уголком отдыха и кабинетом психологической разгрузки одновременно: отгороженное от остальной рубки небольшое пространство с парой диванов, столом и имитацией аквариума в переборке. Старая флотская традиция, освященная, можно сказать, веками.
Майор бухнулся на диван, хлопнул ладонью по обивке:
— Садитесь, в ногах правды нет. — Дождавшись, пока мы устроимся, продолжил: — Все-таки я был прав, надо было сразу эвакуацию начинать. Ну да ладно, что ж теперь… Докладывай, как слетали.
Я коротко обрисовал обстановку на месте ЧП и незамедлительно скопировал все записи в центральный вычислитель. Исаев файлы просматривать не стал, ограничился моими соображениями, которые я уже высказывал Калашнику.
— Пожалуй, с выводами соглашусь, — подвел он итог моему докладу. — Сам видишь, на практике подтвердились. Ладно, пока время есть, введу тебя в курс здешних событий. А то ведь эти твари периодически всем скопом наваливаются, еле отбиваемся. Сейчас в принципе затишье…
Со слов майора выходило, что обстановка хоть и тяжелая, но не смертельная — покуда периметр удавалось удерживать. С базы каждые двадцать минут стартовали спасательные челноки, на орбиту отправили уже больше сотни ученых и техников, почти столько же загрузились в транспорт. Внизу осталось еще около трехсот человек. Как выяснилось, эвакуационных средств было недостаточно — никто не предполагал, что придется в темпе уносить ноги. Типовой план предусматривал участие в процессе орбитальной группировки, в нашем же случае воспользоваться услугами внутрисистемных кораблей не представлялось возможным — оба они сейчас находились у скопления из трех газовых гигантов, на орбиту Находки могли выйти в лучшем случае в течение десяти — пятнадцати часов. Так что командование предпочло эвакуировать персонал мелкими партиями в несколько заходов. Первая группа челноков ушла час назад, вторая была на подходе, а вот потом придется ждать довольно долго — маневрирование в ближнем космосе дело достаточно муторное, вернутся кораблики в лучшем случае часов через пять.
Боевые действия шли ни шатко ни валко. Большую часть атакующих тварей истребляли еще на подходах, внутрь базы прорывалась в лучшем случае десятая часть. Тушки убиенных сразу же испарялись, так что завалов из смрадных ошметков можно было не опасаться. Нарушений периметра, вроде того, которому я был свидетелем, за все время было три. Вражеская орава заполняла внутреннее пространство «дворика» и принималась испытывать на прочность обшивку лабораторных корпусов, безжалостно истребляемая огнеметами. «Забор» техники во всех случаях восстанавливали минут через десять, твари оказывались в западне и в конце концов уничтожались. Несколько десятков успевало проникнуть во внутренние помещения, расковыряв обшивку в местах сочленений броневых листов. В этом им помогали гигантские корни, к нашему счастью весьма недолговечные — они рассыпались сами собой спустя минуты после появления. Но и от подобных точечных прорывов неприятностей хватало. Враждебные организмы перехватывали мобильные группы Охотников. Противостоять плотному огню они не могли, УОДы разрывали тела на куски, и они тут же испарялись на глазах изумленных бойцов. Потерь пока было относительно немного — трое погибших у Охотников, семеро из технического персонала. Полтора десятка раненых, из них половина тяжелых, в основном лишившихся одной или нескольких конечностей. В общем и целом база успешно отражала нападение, и все это дело грозило перерасти в полноценную осаду.
— Вот такие дела, Олег! — закончил рассказ майор. — Кстати, для тебя есть особое задание.
Я всем своим видом показал, что внимательно слушаю. Петрович тоже навострил уши.
— Сейчас пойдешь в лабораторию, твои коллеги-биологи там чего-то учудили. Организовали что-то вроде сканирования окрестностей, пытаются локализовать, как выразился Накамура, основные потоки биотической энергии. Что это значит, убей — не знаю. Но они обещают выявить «дирижера». Когда им это удастся, вернее, если удастся, понадобишься ты. Твое дело проконтролировать, чтобы никто не сунулся сдуру наружу. Обо всех результатах сначала докладывать мне, только потом действовать. Понял?
— Так точно! Разрешите идти?
— Давай.
Из рубки мы убрались вовремя: когда у нас за спиной закрывалась дверь, я услышал завывание сирены и крик дежурного оператора:
— Прорыв в «секторе-пять»! Всем внимание! Нужны подкрепления!
Задерживаться не стал, хотя и подмывало… Сами разберутся. Был бы я тут реально нужен, Исаев бы меня к биолухам не отослал. Видимо, он действительно считает, что их затея сейчас важнее всего остального. Кстати, интересно, а где коллеги Иванов с Петровым? Выяснять поленился, благо нашлась свободная кабинка лифта, в которую мы с Петровичем и загрузились. На месте были уже через пару минут.
Против ожидания, в лаборатории столпотворения не наблюдалось, все чинно и благородно, как в лучших домах Лондона. Видимо, большую часть персонала эвакуировали или по каютам разогнали — в «сердцевине» намного безопаснее, чем в «лепестках». Признаки человека обнаружились в персональном боксе Гали Рыжик. Кто бы сомневался…
В помещении наличествовали сама Галя, профессор Накамура и, к моему величайшему удивлению, Викентий Егоров. Практически сразу я вспомнил, как тот хвастался обширными познаниями в области электроники и умением из разного хлама буквально на коленке собирать действующие образцы. Правда, до этого случая убедиться в правдивости его слов не было. А тут вон как вышло.
Ученые сидели тесной кучкой у Галиного терминала и разглядывали что-то на мониторе. Я деликатно кашлянул, пытаясь привлечь к себе внимание, но успеха не добился. Петрович решил действовать прямолинейно и с разбегу забодал Галину ногу. Та дернулась было, но, разглядев моего напарника, прервалась на полуслове и снова уставилась на монитор. Занятно. Что это у них там такое интересное? Я тихонько подошел ближе, тронул Викентия за плечо. Тот отреагировал адекватно — кивнул и сунул для пожатия сухую ладонь. Накамура даже не обернулся, контролируя взглядом причудливую вязь разноцветных линий на дисплее. Галя от него не отставала. Они то и дело обменивались совершенно неудобоваримыми фразами, из которых я понимал только предлоги, и выглядели при этом предельно возбужденными. Похоже, и вправду что-то важное обнаружили.