Егерь
Шрифт:
Потом не стало Вовкиного папы. Он был местным рыбаком. Говорили, что в рыбной ловле не было ему равных во всей округе. Рыба, говорят, сама просилась в его сети, послушно в них запрыгивая. Тётя Гала рассказывает, что когда Петро (так его звали) возвращался с рыбалки, то лодку его было видно уже издалека. На закате она отсвечивала как золотой слиток из-за набитых в неё доверху красных карасей.
А ещё Петро мечтал поймать сома, такого гигантского, пятиметрового. Старожилы поговаривают, что такой сом может запросто потянуть кило на триста. Вовкин папа верил в свою мечту, прямо как старик у моря
Однажды в обычный июньский день Вовкин папка встретил своего сома. Огромных размеров рыба зацепилась за крючок и потащила старую лодку с рыбаком по реке всё дальше и дальше от родного берега. Рыба таскала лодку несколько дней, и, говорят, Петро умер от жажды. Он не выпускал леску до последнего, ведь он держал в руках свою детскую мечту, свою большую рыбу, которая стала его последним уловом. Так и утащила та рыба Вовкиного папку в водные глубины. Тело нашли через месяц, когда обнаружили лодку. Она кружила, застряв в водовороте, одинокая, без хозяина. В лодке лежали снасти, старая куртка и пилотка, с которой рыбак никогда не расставался.
По рассказам тёти Галы Вовкин папа очень любил свою реку, жить не мог без неё. Каждый день перед сном он отправлялся на берег к старой лодке якобы проверить снасти, а сам усаживался на берегу и молча смотрел, как река медленно утекает, оставляя позади тайны прошлого. О чём он тогда думал? Тётя Гала каждый раз, вспоминая его, плачет и приговаривает: «Річка його і погубила».
Мы с Вовкой совсем его не помним и не понимаем, почему Вовку в селе называют «безбатченки», а старушки, завидев его, обязательно норовят погладить по голове. Вовсе он не «безбатченки», ведь у нас есть мой папка Митяй. Ну и пусть, что один на двоих, зато у нас две мамки, кот Барсик и наш огород! А ещё у нас есть глубокий земляной погреб, в котором хранятся банки с заготовками.
Банки закатывает обычно тётя Гала. Сначала в ход идут толстенные розовые помидоры, которые сельчане почему-то называют «бычьим сердцем». Впечатлительный Вовка всегда думает, что и внутри соседской коровы вместо сердца булькает огромный розовый помидор, точь-в-точь такой же, как на нашем огороде. Потом в банки отправляются огурчики, кабачки, «синенькие» (так называют в селе баклажаны), болгарские перцы, морковка. Даже арбузы не остаются без дела и томятся в бочках с солью.
Когда наступает лето, огород требует к себе особого внимания, моего и Вовкиного. Полоть его теперь надо ежедневно, и каждый раз мы спорим до хрипоты, чья теперь очередь. Вовка всегда отлынивает и придумывает тысячи причин, чтобы отвертеться. Если спор затягивается, он обычно предлагает переплыть речку на спор. Кто переплывёт быстрее, тот и выиграет. Но я же не дурак, я знаю, что победить Вовку на реке трудно. То ли утонувший отец даёт ему силы, то ли река его любит и жалеет. Плавает Вовка как рыба.
Как я уже говорил, с Вовки начинается каждый мой день. Ещё засветло мы несёмся на речку, пока село ещё не проснулось. Вокруг тишина, заводь тихая, только кувшинки торчат из воды жёлтыми носиками. Вовка быстро переплывает на противоположный берег, пока я упражняюсь в кидании «блинчиков» из камней. Равных мне в этом занятии во всём селе нет. Потом
Мамка всегда нас кормит сытно с самого утра, знает, что потом уж до позднего вечера нас не поймать. Вовка сразу же усаживается на высокий деревянный стул, сооружённый папкой Митяем, и терпеливо ждёт, когда мама наконец достанет чугунок из печки и выложит запечённые в топлёном масле картофелины на большое керамическое блюдо.
Я вообще-то больше люблю жареную картошку. Никто как не жарит картошку как мама. Даже у тёти Галы так не получается. Сначала она подтапливает сало на тяжёлой чугунной сковороде, потом добавляет немного сливочного масла и тут же подбрасывает в сковороду тоненькие ломтики картошки. Такие тонюсенькие, что запросто можно разглядывать через них друг друга, как через стёклышко. Что мы с Вовкой обычно и делаем.
Мама тогда непременно ворчит:
– Бач, негiднiки! Чого надумали! З iжею грати!
Но мы-то знаем, что она понарошку. По-настоящему она сердится только когда Вовка прикармливает домашнего кота. Барсик – кот ненасытный, он может есть беспрерывно. И днём, и ночью. Как только мы садимся за стол, он уже тут как тут, затаится под столом и выжидает, когда Вовка наконец-то вспомнит про него и «нечаянно» опрокинет кружку со сметаной. Когда же жирная сметана растекается по полу, Барсик ловко управляется со своей долгожданной трапезой. И даже вопли мамки, гоняющейся за нами по кухне с намотанным на руку льняным полотенцем, ему не помеха.
Иногда мама, если настроение хорошее, на завтрак готовит галушки. Сначала она заваривает тесто на кипящем масле. А когда тесто остывает, мы с Вовкой помогаем лепить галушки в форме звёздочек, ракушек, шаров и шишек. Потом мамка закидывает их в большую кастрюлю с кипящей водой. Галушки сначала массово тонут, а потом весело всплывают одна за другой. Однажды Вовка даже слепил самый настоящий танк! Правда, его дуло моментально потонуло в кастрюле, но всё равно Вовка очень гордился своей оригинальной поделкой.
Накормив нас, мамка собирает обед папке Митяю. Он работает в городе, на стройке, и его не бывает дома иногда по несколько дней подряд. Пока мама укладывает аккуратными ломтиками сало на горячий хлеб, мы бежим на задний двор проверить сохранность нашего с Вовкой тайника. Это наш почти что военный секрет. В тайнике хранится самое настоящее табельное оружие, военный самозарядный пистолет ТТ. Этот пистолет мы нашли в лесу, случайно, когда собрали грибы. В наших краях велись бои за Днепр, и такие находки тут не редкость. Убедившись, что тайник на месте, мы хватаем тяжеленную сумку с папкиным обедом и наперегонки бежим в город.
Глава 5. Пеппи
– Семилетний план электрификации страны выполним досрочно! – орём мы на бегу в два горла.
На въезде в город висят огромные плакаты, пестрящие патриотичными призывами.
Мы с Вовкой несёмся по главной улице города на стройку, где работает папка Митяй. Город сильно отличается от нашего села, где самая большая достопримечательность – церковное привидение да одноухий карлик Кеша. А в городе кинотеатры, широкие асфальтированные улицы, фонари, а ещё цветные автоматы с газировкой на каждом шагу.