Египетская невеста

Эверс Ганс Гейнц

Однажды при случае хозяйка задала своему жильцу вопрос:

– Почему, собственно, вы всегда завешиваете маленькое окно, господин Беккерс?

– Я не люблю, чтобы меня наблюдали посторонние за моей работой.

– Но ведь напротив нет никого. Никто не может вас видеть.

– А вдруг кто-нибудь залезет в парке на высокий вяз?

Вне себя от удивления хозяйка передала мне этот разговор. Что ж это был за такой таинственный человек, который мог думать о таких возможностях?

– Вероятно,

он фальшивомонетчик, - сказал я.

Начиная с этого дня каждая марка и каждый грош, выходившие из рук господина Беккерса, подвергались тщательному исследованию. Хозяйка с умыслом попросила его разменять несколько банковских билетов, и все деньги, которые он ей дал, отнесла показать знакомому банковскому чиновнику. Их рассматривали под лупой, но между ними не оказлось ни одной фальшивой монетки. К тому же господин Беккерс каждое первое число получал с почты двести марок и никогда не тратил всей этой суммы. С производством фальшивой монеты, таким образом, было покончено.

Посетителей у господина Беккерс вообще не бывало никаких. Но он постоянно получал большие и маленькие ящики самых разнообразных форматов. Их приносили ему всегда посыльные. Что в них было такое - хозяйка не могла узнать, несмотря на все свои усилия. Беккерс запирался, вынимал из ящиков содержимое и потом отдавал пустые ящики ей на растопку.

Однажды после обеда ко мне пришла моя маленькая подруга. Я сидел за письменным столом, она лежала на диване и читала.

– Послушай, там два раза позвонили.

– Пускай, - проворчал я.

– Однако не открывают.

– Не беда...

– Твоей хозяки, должно быть, там нет?

– Нет. Она ушла из дома.

В этот момент снова позвонили очень энергично.

– Я пойду открою!
– сказала Анни.
– В конце концов это, может быть, что-нибудь для тебя?

– Ну открой, если это доставляет тебе удовольствие. Но только будь осторожна.

Она вскочила.

– Не беспокойся!
– промолвила она.
– Я сначала загляну в замочную скважину.

Минуты через две она вернулась.

– Это посылка для тебя. Дай мне немного мелочи. Надо дать посыльному на чай.

Я дал денег, посыльный поставил в моей комнате четырехугольный ящик, поблагодарил и ушел.

– Посмотрим, что там такое!
– воскликнула Анни и захлопала в ладоши.

Я встал и посмотрел посылку. На ящике не было никакого адреса.

– Я совершенно не знаю, от кого это может быть?
– промолвил я.
– Быть может, это ошибка.

– Как так?
– воскликнула Анни.
– Посыльный имел при себе записку, и в ней было написано: "Винтерфельдштрассе, 24, третий этаж, у госпожи Петерсен". А кроме того, он сказал: "Для господина доктора". Ведь ты доктор?

– Да!
– сказал я. Неизвестно, почему, но я совершенно не подумал в эту минуту о Беккерсе.

– То-то оно и есть. Давай распаковывать ящик. Там. Наверное, какие-нибудь вкусные вещи!

Я попробовал вскрыть крышку ящика моим старым кинжалом. Но клинок сломался. Я поглядел кругом, но нигде не было никакого инструмента, который я мог бы употребить в дело.

– Ничего не выходит! Сказал я.

– Ты глуп!
– рассмеялась Анни.

Она побежала на кухню и принесла оттуда молоток, щипцы и долото.

– Все это лежало в ящике кухонного стола. Ты ничего не знаешь.

Она опустилась на колени и принялась за работу. Но это было нелегкое дело: крышка сидела крепко. Бледные щеки Анни покраснели, а сердце стучало так, что почти слышны были его удары.

– Возьми!
– сказала она, передавая мне инструменты и прижимая обе руки к груди.
– Ах, глупое сердце!

Она была самое милое создание во всем мире, но такое хрупкое! С ней нужно было обращаться крайне осторожно: ее сердце было в большом беспорядке.

Я вытащил несколько гвоздей и приподнял крышку. Трах! Она наконец отскочила. Вверху лежали опилки. Анни проворно засунула обе руки внутрь, а я вэто время повернулся, чтобы положить инструменты на стол.

– Я уже нашла!
– вскрикнула она.
– Это что-то мягкое!

Вдруг она испуганно вскрикнула, вскочила и повалилась навзничь. Я подхватил ее и положил на диван. Она лежала в глубоком обмороке. Я торопливо расстегнул ей блузу и расшнуровал корсет. Ее бедное сердечко опять дало знать о себе. Я взял одеколону и стал тереть ей грудь и виски, и, мало-помалу, сердце стало опять стучать.

В это время в наружную дверь постучали.

– Кто там?

– Это я.

– Войдите, но только проходите поскорее!
– вскрикнул я, и Беккерс вошел.

– Что это такое?
– спросил он.

Я рассказал ему, что произошло.

– Этот ящик прислан мне, - сказал он.

– Вам? Но что же в нем такое? Почему малютка так испугалась?

– О, ничего особенного.

– Там мертвые кошки!
– воскликнула Анни, придя в себя.
– Весь ящик битком набит мертвыми кошками!

Фриц Беккерс взял крышку, чтобы снова накрыть ящик. Я подошел и бросил беглый взгляд внутрь. Действительно, там были мертвые кошки. На самом верху лежал большой черный кот.

– Черт возьми, на что они вам?

Фриц Беккерс улыбнулся и медленно промолвил:

– Знаете ли, говорят, что кошачий мех очень помогает против ломоты и ревматизма. У меня есть старая тетка в Уседоме: она очень страдает ревматизмом, и вот я хочу послать ей кошачьи шкуры.

– Ваша противная старая тетка в Уседоме, наверное, чертова бабушка! воскликнула Анни, которая уже сидела на софе.