Египетский манускрипт
Шрифт:
С турецкими солдатами вогабиты не задирались – пока. Но «красные фески» заметно нервничали – патрули ходили по улицам с примкнутыми штыками, офицеры же и вовсе перестали появляться в городе иначе как верхом. Местные полицейские, вооруженные длинными палками, сделались тихими и незаметными, а перед вогабитами чуть ли не заискивали.
А вот европейцам появляться на улице Басры не рекомендовалось категорически. Нам сказали об этом сразу же, как только мы сошли с парохода, – и добавили, что пакетбот на Суэц уйдет лишь через два дня, а устроиться в порту на ночлег негде. Так мы могли либо провести эти три дня под каким-нибудь навесом, на войлочных кошмах и циновках, либо искать прибежища в городе. Таковое, к счастью, имелось – немецкая
Устроившись в местной гостинице, мы неплохо провели вечер в почти настоящей баварской пивной. Сопровождал нас, конечно, Вентцель. Он уже успел разузнать, что творилось в Басре, и, конечно, подробнейше нам все изложил…
Началось все, как водится, с ерунды – на постоялом дворе ограбили четверых бедуинов, приехавших в город продавать лошадей. Воров не нашли; на беду, один из пострадавших, препираясь с полицейским, схватился за нож и был немедленно арестован. Мгновенно к полицейскому участку явилась толпа бедуинов и стала требовать выдачи соплеменника – их разогнали, была стрельба, дело кончилось кровью. В схватке погибли двое бедуинов и один страж порядка. С тех пор город лихорадит уже два дня – пустынные жители то и дело сцепляются и с полицией, и с турками, и с местными арабами. Бедуины охотно припомнили свою природную неприязнь к торгашам, менялам и лавочникам, погрязшим в городских излишествах и только и знающих, что искажать свет истинного ислама. В ход идут палки, камни, ножи – за неделю ползучих беспорядков погибло около полутора десятков человек с обеих сторон. Но потом стычки прекратились – как отрезало. Бедуины-вогабиты попрятались по щелям, зато в город стали подтягиваться их соплеменники. Они прибывали группами по пять – десять человек и пока вели себя тихо, но горожане уже осознали, что грядет большая беда.
Нас угораздило явиться в Басру как раз в тот момент, когда тлеющее по углам недовольство запылало ярким пламенем – и выплеснулось на улицы кровавой кашей мятежа. Так что назавтра мы проснулись под звуки ружейной стрельбы (пока еще отдаленной) и под очень даже близкое кудахтанье прислуги гостиницы. Постояльцам предлагалось эвакуироваться на территорию фактории, под защиту стен и винтовок турецкой охраны; впрочем, это касалось вообще всех обитателей «немецкого квартала». Мы наскоро позавтракали и собрались было под шумок добраться до порта – теперь перспектива провести два дня в ожидании парохода под открытым небом нас не пугала. К счастью, в гостинице появился Курт – и объяснил наивным путешественникам, что улицы Басры – это сейчас сплошное поле боя: вогабиты режутся с местными арабами, с турками, с полицией; а уж европейцам – если, конечно, это не каре померанских гренадер – соваться туда и вовсе не резон. Прирежут и убьют. Причем как вогабиты, так и «мирные жители» города, дорвавшиеся наконец до настоящего веселья…
Так что пришлось нам – мне, Ивану и Антипу, навьюченному нашей поклажей, – воспользоваться немецким гостеприимством.
Вопрос о том, как попасть в порт, оставался открытым. В фактории мы узнали, что персонал фирмы в лице управляющего местным «филиалом» герра Штайнмайера принял решение выводить своих подчиненных в порт, дабы эвакуировать их морем в Суэц, – и пусть местные пока разбираются друг с другом, сколько им влезет. Оставалось понять, как почти полсотни европейцев и техников-турок сумеют преодолеть пылающие мятежом и залитые кровью улицы Басры…
Глава 6
В два часа пополудни экипаж барона Корфа остановился на Немецкой улице [31] , против Фанагорийских казарм. Сворачивая на Немецкую, карета миновала высокий храм на Елоховской – Ромка улыбнулся ему, как старому знакомому. Он в первый раз выбрался на прогулку по Москве девятнадцатого века; по просьбе Ольги Никонов поручил ее брата заботам барона Корфа – тот как раз собирался навестить старого армейского друга, командовавшего одним из резервных батальонов московского гарнизона.
31
Теперь – улица Бауманская.
Николай Николаевич Фёфелов, подполковник, в 1877 году закончил по первому разряду курс Чугуевского пехотного училища и, получив производство в офицерский чин, отправился на Балканы. Там он и познакомился с Корфом – на почве увлечения сокольской системой гимнастики [32] . После войны их тропинки не раз пересекались – и тот и другой оказались энтузиастами внедрения в армии гимнастической подготовки; Фефелов вот уже два года как сочинял учебник по штыковому бою для нижних чинов и офицеров, а Корф, владелец фехтовального и гимнастического клуба, охотно ему содействовал.
32
Система гимнастики, возникшая в 1860 гг. в Чехии. Была особо популярна в русской армии.
Барон часто навещал Николая Николаевича в казармах; Фефелов отобрал особую группу нижних чинов и занимался с ними, отрабатывая методики для своей книги; порой к занятиям присоединялся и Корф.
Никонов представил Ромку Корфу только утром; поначалу молодой человек робел перед блестящим конногвардейцем (барон для визита к Фефелову обыкновенно бывал при параде), но скоро лед растаял, и Роман принялся расспрашивать ротмистра о военной службе в Российской империи – его собственные знания об этом предмете ограничивались беллетристикой и кинематографом.
– А вот у нас писали этот, как его… ну не помню, ладно. Короче, вроде бы офицеры солдат все время обворовывали и за счет этого денег немерено гребли? А те голодные ходили?
Барон усмехнулся. Его, как когда-то Николку, несколько выбивала из колеи манера выражаться, присущая гостю из будущего.
Да что там – барон всего-то два дня как узнал, что Ольга, ее брат и остальные «гости» Никонова явились из двадцать первого века, – и был рад случаю поговорить с одним из «потомков», тем более что тот тоже оказался военным. Вопросы молодой человек задавал, на взгляд барона, дикие, да и сам рассказывал весьма странные вещи. Беседа с Романом так увлекла Корфа, что дорога от Спасоглинищевского до Немецкой пролетела незаметно.
– Как бы вам объяснить, Роман… это деликатный вопрос. В России, в особенности в армии, так уж повелось, что полк приносит командиру доход. Знаете, можно порой словчить, найти что подешевле по закупкам… или с поставщиком как-то иначе договориться. Конечно, и артельщики по мелочам ловчат, и ротные командиры, – но это где как. Если солдат при этом сыт, то доход такой считается безгрешным. Иное дело – лихоимство, когда взятки с поставщика берут за поставку гнилого товара, или доходом понуждают делиться, или солдаты в рванье ходят и недоедают. А если человек лишнюю копейку сэкономит и в карман положит – тут особой беды нет.
– Ну да, откаты, – понял Ромка. – Дело знакомое, у нас то же самое.
– Откаты? – не понял барон. – Впрочем, не столь важно… а главный источник безгрешного дохода – это, понятное дело, ремонт.
– Какой ремонт? – удивился молодой человек. – У вас и техника есть? Или это вы про казармы? Их что, так часто ремонтируют?
– Конный ремонт, – снисходительно пояснил ротмистр. – От казны отпускают суммы на закупку лошадей для кавалерии, и полковой командир отряжает команду с офицером на частные конные заводы. Но и в артиллерии лошади нужны, и даже в пехоте – для обозной тяги.