Эгир
Шрифт:
Хижина была не слишком большой, но просторной. Эгир протиснулся бы в дверь. Из-за низкого потолка он сможет стоять, только под сводом крыши, либо сидеть у очага. Или лежать на кровати…
Я прижала холодные руки к пылающим щекам. Воздух был не по сезону теплым, но я продрогла после перелета. Рядом с очагом лежала аккуратная кучка дров. Я заглянула в каменную трубу, чтобы убедиться, что в ней нет гнезд, и увидела простую решетку наверху, хитроумно удерживающую всю живность снаружи.
Трут тоже был сухим. На каменных стенах не видно плесени. В доме не сильно пыльно. Полки на стенах в основном
Мама знала, как вести домашнее хозяйство. Крепкая дверь не пропускала любопытных овец, а мешочки с мятой, лежащие повсюду, отпугивали мышей.
Я видела, как няня бросала в огонь пучки травы, и сделав то же самое, поблагодарила ее. На мгновение мою кожу пронзил прилив магии, но затем все прошло. Хижина была опрятной, хотя это и удивительно для места, которым так долго не пользовались.
Дом.
Закутавшись в покрывало, я схватила с полки рыболовную леску и отправилась словить что-нибудь на обед.
Ветер с моря пощипывал кожу, но я не видела смысла надевать платье. Во всяком случае, до тех пор пока не буду уверена, что воин не разорвет его своими неуклюжими когтями. К тому же он тоже будет голым, если только магия не даст ему что-нибудь из одежды.
С порога хижины к морю тянулась длинная полоса камней. Я шла по темной, мокрой тропинке, пока не добралась до конца отмели. Там забросила леску, стараясь не слишком часто смотреть на горизонт. Не выдержав, я забралась на самый высокий камень и, прикрыв глаза от солнца, стала ждать появления фигуры с белым мехом.
Часы ожидания были долгими и одинокими. Я наловила три рыбки и подвесила их, к тому времени как фигура нарушила спокойную линию горизонта, где море встречалось с небом. Это был Морской Волк. Он почти добрался до дома.
Я прошептала имя, которое билось в моем сердце. Эгир. Видимо, звук донесся до него, потому что воин, казалось, поплыл быстрее. Он приближался, и я увидела, что это уже не чудовище с белым мехом, а человек с золотистыми волосами и загорелыми руками. Белая шкура, прилипшая к его плечам, была именно шкурой, а не частью тела.
Я уже ждала его, когда он добрался до конца каменистой отмели.
— Пойдем, любовь моя, — позвала я и протянула руку. Он не сразу решился взобраться по скалам туда, где стояла я, чуть дальше от воды. Я потянула его за пальцы, и он сделал первые шаги по земле как человек, дрожащими ногами, словно младенец.
Оказавшись на твердой земле, он опустился на колени и положил мокрую голову мне на живот.
— Все в хорошо, — засмеялась я и натянула на нас обоих покрывало. — Я научу тебя ходить. Я научу тебя снова жить как человек.
— М-м-м…
Я прижала два пальца к его губам.
— Майриэнн. Довольно странное имя для речи северянина. Я научу тебя произносить его.
Я начала поворачиваться, желая отвести его в дом. Но он снова притянул меня к себе и поцеловал. Его губы обжигали мои, передавая вкус соленной, воды, желания. По моей коже побежали мурашки, и ноги оторвались от земли. Морской Волк подхватил меня на руки,
— Майриэнн, — прошептал он, словно мой поцелуй напомнил ему, как надо говорить. И если это действительно так, то нам придется проводить больше времени в поцелуях.
— Добро пожаловать, Эгир. Море уже не твой дом.
Он продолжил путь, не обращая внимания на мою просьбу опустить меня на землю. Он нес меня до самой хижины. Естественно, ему пришлось пригнуться, чтобы пройти в дверь. Оказавшись внутри, у него на лице мелькнуло удивление.
— Он принадлежал моей матери, — объяснила я, отстраняясь от него. Он опустил меня, и я отступила, обернув себя одеялом, неожиданно застеснявшись. — Она построила его и сберегла для меня. Для нас. — Я повернулась, чтобы одарить его улыбкой, но он выглядел таким серьезным, что мое веселье угасло.
Откашлявшись, я торопливо занялась огнем.
— Здесь хватит дров на ночь, но завтра придется найти еще. Из еды нет ничего, кроме рыбы, потом зарежем овцу.
Эгир опустился на колени у очага, я резко отвернулась, мои руки дрожали.
— Лучше я схожу за рыбой…
Ворча, он вышел на улицу. Дверь за ним захлопнулась. Я села на кровать, недоумевая, почему так тяжело. Неужели он не хочет меня? Разве он не выбрал бы именно меня? Проклятие соединило нас, размышляла я, выходя из хижины в поисках воды. Моя мама была практичной женщиной, она не построила бы хижину вдалеке от воды.
И действительно, я нашла ручей с пресной водой и ведро. Дверь скрипнула, когда я открыла ее, и Эгир резко обернулся, словно собираясь ударить незваного гостя. Я ахнула и выронила ведро.
— Ты меня напугал. — Мы еще не привыкли друг к другу. Он неловко стоял в стороне, пока я прошла вперед, чтобы поставить ведро у огня. Сейчас он был полностью обнажен, а шкура лежала у огня, чтобы просохнуть.
— Вернулся, а тебя нет, — прогрохотал он, и это была самая длинная фраза, которую я когда-либо слышала от него. С каждым ударом сердца он становился все больше человеком и все меньше зверем. Значит, не нужны поцелуи, уныло подумала я, сердце мое бешено билось, когда Эгир навис надо мной. — А я все думал, не сон ли это.
Я облизнула губы. Лицо выглядело похудевшим, борода — длиннее, словно долгое плавание и снятие проклятия его состарили.
— Нет, не сон.
Он все еще оставался таким большим, что заслонял собой всю комнату. Он немного наклонился, чтобы оказаться поближе ко мне. Ему было не очень удобно. Надо было маме сделать потолок чуть повыше. Или, наверно, мне следовало немедленно уложить своего великого воина в постель.
Я вся покраснела.
Эгир склонил голову набок, изучая меня, как часто делал в башне. Он положил руку мне на шею, и я начала бормотать.