Его банан
Шрифт:
Я отрицал это, даже самому себе, но я знал. Я не просто хотел удержать брата от Наташи. Я хотел держать всех остальных подальше от нее. Она была моей проблемой. Я не собирался звонить кому-либо из офиса, чтобы ее отвезли домой, потому что, даже когда она была пьяна до потери сознания, она была из тех женщин, в которых мужчины не могли не влюбиться. Большинство мужчин, по крайней мере. Мне нужно было только подумать о Валери, чтобы точно вспомнить, почему я и близко не подходил к отношениям, не говоря уже о любви.
Я прижал
Я съежился, когда увидел, где она живет.
Она жила в покрытом плесенью кирпичном здании, которое, казалось, находилось в постоянной тени больших зданий вокруг него. Я был бы удивлен, если хотя бы капля солнечного света попадает в ее окна в любой момент дня. Это было мрачное напоминание о том, как далеко я зашел и какой бы Наташа ни была занозой в моем гребаном боку, мне не нравилось видеть ее здесь.
К тому времени, как я нашел место для парковки, мне пришлось буквально нести ее два квартала, чтобы добраться до ее квартиры. Это был показатель того, в каком районе она жила, что никто не моргнул глазом, увидев, как я несу бессознательное тело с моей курткой, накинутой на ее ноги. Девушка ощущалась такой маленькой и хрупкой в моих руках, и я не мог не чувствовать укол тоски в том, как хорошо чувствовался этот контакт. Прошло два года с тех пор, как Валери ушла, но боль все еще оставалась достаточно свежей, чтобы держать меня крепко привязанному к обещанию, которое я дал себе после того, как все закончилось.
Больше никаких отношений. Никаких обязательств. Больше не надо доверять никому.
Мне пришлось неловко рыться в сумочке Наташи одной рукой, пытаясь удержать ее поднятым коленом и свободной рукой. В конце концов, я отыскал ключи, а затем нашел ее номер квартиры, который она по глупости написала на своих ключах несмывающимся маркером. Она не понимает, что если потеряет их, то любой кретин, нашедший ее ключи, может проникнуть в ее квартиру?
Конечно, она этого не понимала. Если бы Наташа понимала что-то подобное, она не была бы ходячей катастрофой.
Женщина, которая не могла быть выше пяти футов и определенно не была моложе семидесяти лет, выскочила из двери напротив Наташиной квартиры, прежде чем я смог войти внутрь.
— Хм, — сказала она, выпячивая челюсть и оценивая меня. — У нее есть деньги, чтобы напиться, но нет, чтобы заплатить аренду?
— Сколько она вам должна? — спросил я. С такими людьми лучше сразу перейти к делу. Я знал это по собственному опыту.
Я увидел что-то в глазах женщины, что сказало мне, что она почувствовала деньги и теперь быстро строила план, чтобы получить как можно больше.
— Арендная плата за четыре месяца. Это... — она нахмурилась, пытаясь мысленно посчитать.
— Оставьте записку с информацией под ее дверью в течение десяти минут. Убедитесь, что я смогу прочитать. Завтра я выпишу вам чек, чтобы покрыть ее долги.
Женщина выглядела так, будто собиралась потребовать от Наташи еще больше денег, но я уже зашел в квартиру Наташи, прежде чем у нее появился
Наташино жилье удручало: односпальная квартирка с тесной кухней в углу, единственным окном с прекрасным видом на грязное здание снаружи и ванной, которая была настолько мала, что дверь в нее не открывалась полностью.
Ее кровать была в нескольких шагах от двери. Там был полный беспорядок, и смехотворно пухлый французский бульдог бросился на меня, как только я вошел внутрь. Судя по всему, собака также взяла на себя смелость во всей квартире обозначить свою диарею. Судя по запаху, она была свежей.
Я осторожно положил Наташу на кровать, убедившись, что не наступил ни в какое дерьмо. Я опустился на колени, чтобы собака понюхала мою руку.
— Я хороший парень, не волнуйся. Твоя мама наверняка не согласна, но это может быть нашим маленьким секретом.
Собака осторожно понюхала мою руку. Через несколько секунд я прошел строгий собачий тест на одобрение и был вознагражден влажным облизыванием подбородка.
— Это был ты или она? — спросил я собаку, почувствовав отвратительный запах. — Говори правду.
Собака съежилась немного, пошла и села в угол.
— Я так и думал, — сказал я.
Я засучил рукава и следующие полчаса убирал дерьмо. К счастью, у Наташи был деревянный пол, так что мыла, воды и чертовски много туалетной бумаги было достаточно. Я попытался подпереть ее окно, когда закончил, чтобы выпустить воздух. На улице было жарко в это время года, но немного жары было лучше, чем разъедающий глаза запах фекалий. Я не удивился, обнаружив, что ее окно было закрыто.
За всем этим собачьим дерьмом я мог увидеть, что ее квартира была такой же грязной, как я и ожидал. У нее была куча белья, лежащее у входной двери, которое не было сложено, но, казалось, было чистым. Я предположил, что он, вероятно, впитало запах от несчастного случая с ее собакой и нуждалось в еще одной стирке.
Я посмотрел на часы. Было уже поздно, но я решил, что смогу пробежаться по нескольким магазинам до того, как Наташа проснется. Мне нужно было купить ей туалетную бумагу, чтобы заменить рулоны, которые я использовал, убирая за ее гигантским бульдогом, а также инструменты, чтобы починить ее окно, и я мог зайти к себе и постирать ее одежду.
Я стащил с Наташи туфли и накрыл ее легким одеялом. Я остановился на несколько секунд, чтобы поразиться, как невинно она выглядела, когда спала. Было легко забыть, что это была та же самая женщина, которая, я не сомневался, напилась специально, чтобы преподать мне какой-то урок. Пусть она продолжает использовать себя, как таран, чтобы добраться до меня. Она не была утонченным «цветком», и я неохотно должен был признаться, что восхищался ею. Может быть, потому, что ее личность была настолько далека от Валери, насколько это возможно. Может быть, это было просто потому, что она выглядела очаровательно, когда изо всех сил пыталась разозлить меня и только умудрялась вызвать мою симпатию к ней.