Его банан
Шрифт:
Я невольно раздула ноздри – это происходило всякий раз, когда я приходила в такое бешенство, что собственный лоб воспринимала как оружие, а не только как подпорку для ладони. Пусть Брюс чертовски сексуален, это еще не повод делать из меня рабыню!
– Вы же помните, что обычно обязанности стажера заключаются в том, чтобы носить бумаги, сидеть на собраниях и варить всем кофе?
Я вовремя прикусила язык, чуть не ляпнув, что у меня есть и другая работа. Ведь правда есть. Мне нужно время, чтобы делать заметки для будущей статьи, собирать материал… А Брюс, судя
– Плевать мне, что происходит обычно. Я так не работаю. У нас исключительная компания, где трудятся исключительные люди. Хотите быть одной из нас – придется работать без устали.
– Позвольте-ка уточнить… Тот факт, что я не буду получать за свои старания ни цента, не имеет никакого значения?
– Верно. Вы быстро учитесь. Может, не так уж вы и безнадежны.
Глава 4
Брюс
Стажерка весь первый день испытывала меня на прочность. К обеду я мечтал только об одном – поскорей от нее избавиться.
Она была ходячей катастрофой. Пролила мне кофе на рубашку, отчего пришлось доставать запасной костюм (и глядя на ее бесчинства, я начал опасаться, хватит ли мне запасов одежды). Затем помяла служебную машину, потому что на выезде с парковки увидала «гигантского кузнечика», хотя я за столько лет в Нью-Йорке ни разу не встречал здесь ни одного насекомого.
А в довершение всего она принесла абсолютно неспелый банан!
Время еще не перевалило за полдень, а стараниями стажерки в моей жизни царило больше хаоса, чем за весь прошедший год. У меня подскочило давление, и я начал задумываться, так ли целесообразно держать эту девчонку при себе.
Впрочем, меня к ней все-таки влекло. Она была симпатичной: с каштановыми волосами, карими глазами и загорелой кожей. Еще за ней водилась забавная привычка втягивать голову в плечи, если я ее отчитывал, отчего глазищи казались еще больше, и в них мелькало озорство, когда она глядела на меня снизу вверх.
И губы она кривила так, будто моя злость и впрямь ее забавляет.
Чертовка дико действовала мне на нервы!
– Ты как, кхм… в порядке?
Я резко обернулся, готовый вцепиться в горло тому, кто потревожил меня в комнате отдыха. Кожуру от банана – не привычно-желтую, а скорее зеленую – я до сих пор держал в руке.
Пришел мой братец.
Я вздохнул. Уильям – последний, с кем я хотел общаться на грани нервного срыва. Даже видеть его не мог. За ним водилась ужасная привычка вечно лохматить волосы и щеголять с трехдневной щетиной. Галстук он носил редко и даже рубашку застегивал не до конца, приманивая женщин, готовых составить ему компанию ближайшей ночью.
При появлении брата у меня зачесались руки пригладить волосы. Он выглядел точной моей копией за одним исключением – Уильям не страдал обсессивно-компульсивным расстройством, щедро приправленным перфекционизмом. Вылитый я, только без самоконтроля. Если бы не Валери, я стал бы таким же.
Разве что причесывался бы изредка.
Я бросил банановую кожуру в ведро.
– Да, я, «кхм»,
Уильям скрестил на груди руки.
– Тогда почему у тебя такой вид, словно кто-то нагадил в твой банановый пудинг? И с каких пор ты ешь неспелые бананы? Или это вовсе был огурец?
– С тех пор, как у нас появилась стажерка из преисподней.
Зря я полагал, что ей удастся найти подходящий банан. Больше такой ошибки не повторю.
– Извини за тупой вопрос, но почему ты ее не уволишь?
– Ты совершенно прав, вопрос тупой. Не могу. Пока рано.
– Понятно… – Уильям скептически наморщил лоб. – Что, такая хорошенькая?
Я мрачно на него глянул.
– Ты серьезно? Забыл, что мы только внешне одинаковые? Мне хватает выдержки не выгуливать повсюду свой член. По крайней мере, на работе.
– Ну, на работе я себя тоже сдерживаю. Девчонки сами вешаются мне на шею. Кроме того, помнится, ты и сам не прочь был лишний раз проветрить яйца. Как же ее звали… Черт, забыл.
– Валери! – почти прорычал я.
Возможно, тогда я и впрямь к ней что-то испытывал. Теперь же внутри осталась лишь пустота, но не потому что Валери меня бросила, а потому что с ней я потерял нечто очень важное.
– Точно! – щелкнул пальцами Уильям. – Бешеная сучка. Знаешь, я даже подумывал, не подставить ли ее разок – в качестве подарка тебе на день рождения. Так, ничего серьезного… Ей не помешала бы ночка-другая на тюремной койке.
– Надеюсь, ты не всерьез?
– Разумеется. – Уильям произнес это так, словно подразумевалось совершенно обратное. – Должен признаться: я терпеть ее не мог еще до того, как она перекроила тебя на свой лад. Представляешь, как я ненавижу ее сейчас?
Он хлопнул меня по плечу, словно предлагая посмеяться вместе с ним, и продолжил:
– А потом ты затеял чехарду с секретаршами, помнишь? Честное слово, я уже начал подумывать, что у тебя встает только на женщин в узких юбках. Вроде как такой фетиш…
Я протяжно выдохнул через нос. Уильям любой разговор умудрялся свести к теме секса, хотя особых проблем с личной жизнью он никогда не испытывал.
– Да, в прошлом я тоже заводил интрижки. И нет у меня никаких фетишей!
В эту минуту, по своему обыкновению выбрав самый неподходящий момент, в комнату ввалилась стажерка. Причем ввалилась в буквальном смысле: зацепившись каблуком за ковер и опять расплескав кофе.
Уильям, вскинув брови, оглядел ее с головы до ног, уделив особенное внимание узкой юбке-карандашу. И ехидно усмехнулся.
– Никаких фетишей, значит…
Наташа уставилась на Уильяма, чуть было снова не разлив кофе. В явном замешательстве посмотрела на меня, потом снова на Уильяма. Впрочем, наверное, она знала, что у меня есть брат, потому что пришла в себя гораздо быстрее, чем многие, кто впервые видел нас вместе.
– Мы близнецы, – пояснил Уильям.
Он шагнул к ней и взял под локоть, словно помогая удержаться на ногах. По правде говоря, поддержка ей не помешала бы. Как я успел убедиться, новая стажерка частенько спотыкалась и падала на ровном месте.