Его большой день
Шрифт:
А может, у нее спросить, что нового в селе?
— Подойдем, ведь она одна, — предложил Габо.
— Добрый день, тетя! — поздоровались они с женщиной.
Погруженная в работу, она не услышала, как ребята подкрались к ней сзади, и от неожиданности вздрогнула.
— А, тетя Ковачова! — крикнул Габриель.
— Что вы здесь делаете, ребята?
Не ответив, Йожо спросил:
— А что нового в селе, тетушка?
Она сняла с головы выцветший платок, пригладила волосы испачканными в земле пальцами, потом громко вздохнула и сказала:
— Плохо
— В нашей школе тоже?
— Ох, дети мои, и не спрашивайте. Это уже и на школу не похоже. Сарай, если не хуже. Парты выбросили во двор, в классы наносили соломы. Да что говорить, как в хлеву… — И тетка Ковачова махнула рукой.
Мальчики приуныли.
— Спасибо вам, тетя, — сказали они и пошли дальше.
— А куда же вы путь держите? — поинтересовалась Ковачова.
— Да так, гуляем, — сказал Габо.
— Лучше не ходите. Здесь стреляют. Они терпеть не могут, если люди ходят свободно, где им захочется.
Но мальчишки уже шли напрямик по узким полоскам пашни.
За полями, как тонкие палочки, стояли телефонные столбы, по которым было видно, где проходит шоссе. А за шоссе — «Взрыв». Йожо очень тянуло домой, посмотреть, не случилось ли чего с матерью, все ли в порядке.
Но отец напутствовал его перед дорогой: «Сам не лезь в волчью пасть. Во «Взрыв» не ходи! Наверняка они уже там и ждут не дождутся, когда мы покажемся».
«Как хочется домой», — подумал мальчик. Но знал, что домой нельзя. Только все время смотрел туда, где стояли недостроенные здания. Они шли по полям к Приекопам.
Вот пройдут Приекопы и будут в Сланой долине. Но переход через Приекопы будет самым опасным.
— Ой, гляди! Часовые! — показал Йожо вперед, когда они вышли по проселочной дороге на шоссе.
Примерно метрах в двухстах перед ними у железной дороги четко вышагивали двое часовых в серо-зеленых шинелях до пят. Глубокие каски, казалось, были им слишком велики.
Поначалу, увидев часовых, ребята растерялись. Куда девалась их смелость! Что делать? Идти или нет?.. И вода из кринички на Дрговом лугу не помогла. Но нерешительность владела ими лишь миг. Оба знали, что идти надо. Но как пройти?
Обойти часовых невозможно: солдаты наверняка их уже заметили. А потом, неизвестно, может быть, и в других местах у железной дороги стоят часовые?
— Не бойся! — взволнованно сказал Йожо, увидев, что Габо отстал. — Так и скажем: идем, дескать, из Сучан в Приекопы. Там у меня живет тетка, так что, на худой конец…
И они пошли. Габриель шел позади и даже пытался что-то насвистывать. Но ничего не получалось, и он умолк.
Один из часовых остановился, выставил автомат и издалека что-то крикнул мальчишкам. Ни тот, ни другой его не поняли.
Резкий окрик часового нагнал на них еще больше страху. Сердца бешено заколотились, а ноги отказывались идти.
— Мы идем в Приекопы, господин солдат, — стал объяснять Йожо, показывая пальцем в сторону деревни. — У меня там тетка живет.
Часовой продолжал что-то говорить по-своему и размахивать автоматом.
Они бы, наверное, так и не договорились, если бы не второй часовой. Этот — вероятно, судетский немец — кое-как говорил по-чешски:
— Пропуск… есть?
— Нет, — быстро ответил Йожо, и в глазах у него потемнело. Значит, требуется разрешение! Что же теперь будет?
— Да мы ведь еще учимся… Нам по четырнадцать, — заявил Габриель. — Разве нам тоже нужны пропуска?
— Was, was? [18] — спросил тот, что говорил только по-немецки.
18
Что, что? (нем.)
— Учитесь?.. Ага, учитесь, — повторил судетский немец и, махнув рукой, гнусаво сказал что-то первому.
А ребята от радости чуть не побежали. Школьникам пропуска не нужны. Вот молодчина Габриель, нашел выход! А как они смотрели из-под касок! У Йожо словно пуды свалились с ног. Бежать, поскорее! Но надо быть осторожным и делать вид, что все это в порядке вещей. И только когда они отошли далеко от патруля, Йожо сказал:
— Хорошо, что не пошли отец или Никита. — Он остановился и вытер лоб. — У меня уже душа в пятки ушла…
Габо тоже успокоился.
— Ну и обвели же мы их вокруг пальца, черт побери! — засмеялся он.
Они пошли вверх по селу к синеющему вдали лесу, внимательно глядя по сторонам и запоминая, где можно незаметно проскользнуть на обратном пути.
Гости на лесопилке
Лесопилка стояла под Кечкой в березняке и ельнике над быстрой речушкой.
Потому-то и построили хозяева лесопилку здесь, используя дешевую водную энергию. Лесопилка работала только для кирпичного завода.
При лесопилке в маленьком побеленном флигельке жил пильщик Адамчик с семьей. В первую мировую войну его ранило в ногу, и с тех пор он прихрамывал. С войны принес он и ненависть к тем, кто послал его в этот бессмысленный огонь. Сын Ян тоже работал на лесопилке. Но теперь Яна дома не было. В один прекрасный день он сказал отцу: «Я тоже иду в лес…» И ушел.
Отец не препятствовал сыну. Он отлично знал, против кого и за что тот идет воевать. Что хорошего видел он сам за свою бедную жизнь?.. Как был бедняком, так и остался и за покалеченную ногу тоже ни гроша не получил. Хозяин кирпичного завода строил из себя благородного, разрешив ему жить в пристройке и платя несколько крон в месяц, которых не хватало ни на еду, ни тем более на одежду. Да еще считал, что и это делает из милости.