Его брат хочет тебя

Хард Леона

— Ты уверена? — спросил он спустя несколько долгих секунд.

Я ничего не сказала, лишь в очередной раз показательно фыркнула, продолжая стоять к Кириллу спиной, а сам парень зло что-то прошептал. Правда, из всех его слов я расслышала только «Марго», но и это было не точно.

Его слова показались мне странными. Парень отрицал то, что именно он переслал фотографию, хотя для него это было чем-то бессмысленным. Навряд, Кирилл стал бы скрывать этот свой поступок и, пытаясь разобраться в этой ситуации, я предположила, что, может, фотография оказалась на телефоне Марго без ведома самого Кирилла. Хотя, что это меняло? Сама эта ситуация возникла потому, что

Чернов старший тогда сфотографировал меня.

 Между нами возникло стойкое молчание, которое ни я ни он долгое время не нарушали, будто мысленно договорившись о перемирие. Напряжение между нами можно было физически ощутить покалыванием на коже, вскоре наступил его пик и Кирилл первым заговорил, чтобы разрядить обстановку:

— Возьми мою куртку. Прекрати строить из себя обиженную маленькую девочку!

После падения с горы на капроновых колготках образовались большие дыры, колени, покрасневшие от мороза разбиты до крови, а юбка и водолазка — мокрые от попавшего под пуховик снега. Кирилл наоборот, словно не замечал дикого холода, от которого меня затрясло и в противовес мне сидел на диване совершенно расслаблено в одной рубахе. Единственное, что он делал кроме того, что курил — это наблюдал за моей спиной. Я чувствовала его взгляд на лопатках.

Все же после некоторой внутренней борьбы с собой, я пришла к мысли, что надо перестать играть в гордость и воспользоваться помощью, если не хотела получить воспаление легких. Мое тело сильно дрожало от холода и в особенности от мокрой одежды.

— Так это не ты отправил фотографию Марго? — решила все же уточнить.

— Нет, — короткий ответ. Никаких оправданий или объяснений.

— Прям удивительно. Неужели ты плохой не на все сто процентов, а лишь на девяносто девять? — я вновь не смогла сдержать сарказма.

Под пристальным взглядом Кирилла я подошла к дивану, сбросила свой пуховик, а забрала его куртку, чья длина позволила закрыть ноги почти до колен. Я бы с удовольствием заняла место на диване и, согнув ноги в коленях, прижала их к груди и спрятала под курткой, но там сидел Кирилл и места слишком мало для двоих.

Мне итак физически трудно дышать с ним в одном помещении и просто чувствовать его взгляд, не говоря уже о том, чтобы сидеть рядом с Черновым старшим, соприкасаясь телами.

Я долгое время ходила по домику, от одной стены к другой и раздумывала о том, как скоро нас найдут или когда закончится метель, и мы попробуем самостоятельно подняться по горе, не смотря на толстый слой снега, в котором можно утонуть. Только бы у меня хватило терпения выдержать уединение с Кириллом и его постоянный взгляд, который изводил и жег кожу.

«Да, прекрати так смотреть!» — хотелось выкрикнуть, но я понапрасну не стала дразнить парня, потому что знала, чем закончится очередной разговор. Словесной дракой.

Через некоторое время я вновь остановилась возле окна, чтобы оценить усилилась или ослабла мощь метели, тогда же за спиной раздался раздраженный голос:

— Сядь на диван! Твое мельтешение бесит. Скоро твой Стас появится. Он не дурак догадается, что с нами что-то случилось.

— А ты не смотри на меня, раз тебя бесит мое мельтешение! — на секунду перестала изображать из себя слепую, которая не видит его внимания и высказалась с гневом. Мне надо было на ком-то сорвать злость, и я с удовольствием ее выплеснула. Да и слова парня резанули слух. «Твой Стас». А вдруг он уже не мой? Может Марго уже показала ему фотографию и наплела мерзких слухов?

— Ты мне еще поуказывай, куда мне смотреть, соплячка!

«Соплячка!?» —

задохнулась от возмущения и его явной агрессии в голосе. Кирилл резко поднялся с дивана и подошел к окну, возле которого я находилась и тоже выглянул в него. После этого вновь закурил и начал рассматривать дом на предмет полезных вещей. Как говорил, ранее он этим занимался, но мало ли что-то пропустил. Хотя мне показалось, что он этим просто пытался себя занять.

Наверное, Кириллу тоже не нравилось находиться со мной в замкнутом помещении, к тому же в День Рождения, когда должен был веселиться и развлекаться с друзьями, а вместо этого пропадал здесь со мной…

По его постоянному курению я поняла, что Кирилл тоже теперь раздражен, а поначалу казался расслабленным и уверенным в себе. Как будто он чего-то боялся или кого-то. Может он меня успокаивал замечанием о Стасе, а сам боится, что нас не найдут?

Тайком подглядывая за парнем, я села на освободившийся диван и мне все равно, если он поймет, что из-за него прежде не садилась и избегала близости с ним.

— Чертов дом, ничего полезного! — Кирилл раздосадовано закрыл очередной посмотренный ящик в дряхлом шкафу, покрытого слоем пыли, а после развернулся и увидел меня, занявшую место на диване.

Он как-то сразу изменился в лице, только сейчас поняв, что избегала его намеренно все это время и сложил руки под грудью, отчего мышцы на оголенной руке вздулись, обозначились буграми под кожей. Он молчаливо взирал на меня с явным вызовом и недовольством, наверное, требуя пояснения своему внезапно изменившемуся мнению и желанию теперь посидеть на диване, когда его рядом нет.

Ощущение, что он совсем закипел от открывшегося факта, но я решила проигнорировать его молчаливый вопрос и недовольство, а специально сидела по середине дивана, намекая, что мест больше нет.

Я сразу насторожилась едва увидела его стремительные шаги к дивану, успела опустить ноги, как он сорвался. Мне сразу показалось, что до этого он держал себя в руках, сидел словно на прочной стальной цепи, связанный по рукам и ногам, а сейчас дал себе сигнал и освободил сам же себя.

— Опять нервы треплешь, — от его слов и его приближения сердце тревожно забилось, предчувствуя опасность от взбешенного Кирилла, способного на все что угодно.

Я даже рефлекторно попыталась сорваться с дивана и вновь спастись возле окна, но Черный с легкостью подхватил меня и бухнулся на диван, а сверху посадил меня на себя, заставив широко развести ноги и оседлать его, а коленями при этом упереться в диван. Парень крепко держал за талию, чтобы я не сдвинулась с места, а я же в ужасе смотрела на его лицо и пыталась оттолкнуть его плечи.

— Немедленно, отпусти меня! Ты что себе позволяешь!? — гневно воскликнула.

— Я вот размышляю, что в тебе такого особенного? Вообще ничего… — он взял меня за правую щеку и пренебрежительно оттянул ее. Так издеваются над маленькими детьми и трепят их за щеки. Я даже невольно издала стон боли, но Кирилл не заметил этого и продолжал разглядывать: — Ни кожи, ни рожи, грудь только хороша, — после этого с наглостью положил ладонь на правую грудь и сжал.

— Да ты в конец обнаглел!? — я замахнулась для очередной пощечины, но Кирилл с легкостью блокировал удар, зажав мое запястье. После чего сжал мои две руки и завел мне их за спину, Видно, чтобы не пыталась сопротивляться. А второй рукой в это время Кирилл занялся молнией на куртке, которую медленно раскрывал, желая снять с меня лишнюю одежду. Я в панике забилась в его руках, препятствуя своему раздеванию.