Его бывшая слабость

Лиман Алиса

Не раздумывая, подается мне навстречу. Осторожно подтягиваю Аню за талию и разворачиваю к себе спиной. Стискиваю в объятиях, облегченно выдыхая, и запускаю руку в лиф платья.

— Определенно больше стали, — хриплю я рядом с ее ухом, осторожно потирая своими грубыми пальцами нежную плоть.

Признаться, я читал, что это делается махровым полотенцем, но кажется, уже не готов остановиться. Мне просто требовался повод прикоснуться к ней.

— Ты снова пахнешь мной… — Веду носом по ее волосам. — Мне

нравится.

Она стонет в моих руках, выгибаясь всем телом. И под влиянием этого звука я больше не могу себя контролировать. Впиваюсь в тонкую шейку губами, невольно царапая нежную кожу своей бородой. Черт… Я ведь собирался серьезно поговорить. Не выйдет. Не сейчас. Я просто не могу больше…

С жадным рыком подминаю Аню под себя, поворачивая ее к себе лицом. Накрываю губы нетерпеливым поцелуем, чувствуя, что у меня уже кожа горит.

— Подожди… — выдыхает она в мой рот, упираясь руками в грудь. — Глеб, подожди.

— Не могу уже ждать, Ань, — бормочу я, покрывая ее лицо короткими поцелуями. — Я сейчас взорвусь. Ты тоже хочешь, так зачем останавливаешь?

— Ты же потом снова злиться будешь! — Но она едва не хнычет от нетерпения, когда мои губы спускаются ниже. — Надо сначала во всем разобраться…

— Я, может, и не во всем… — прерывисто отвечаю, избавляясь от лишней одежды, — но что-то знаю наверняка…

Аня без стеснения изучает мое нагое тело, буквально пожирая взглядом. И эта неприкрытая похоть у такого нежного ангела вынуждает кровь закипать. Если подумать, у нее раньше и возможности-то не было рассмотреть меня. Зато на ощупь она знает меня как никто другой.

Подаюсь вперед, накрывая собой хрупкое тело. Покрываю влажными поцелуями ее шею, спускаюсь к ключице.

— Понял, что хочешь только меня? — предполагает она, поглаживая мою голову.

Отрываюсь от шелковой кожи и заглядываю в глаза.

— Что не могу без тебя, Анют. — Трепетно поглаживаю ее шею, наблюдая, как в синих глазах собираются слезы. — Только не плачь…

Улыбается.

— Это от счастья, — заверяет она.

А я хмурюсь, понимая, что форсирую события. Прикрываю глаза, пытаясь собраться с мыслями. Моей щеки касается нежная ладонь, вынуждая посмотреть на Аню.

— Не волнуйтесь, Глеб Виталич, — этим обращением она словно обособляет безопасную дистанцию между нами, — я подожду, когда вы будете готовы…

Не позволяю ей закончить, накрывая рот поцелуем. Не хочу сейчас говорить. Не хочу думать, что ошибся и зря ранил свою птичку. Не хочу слушать скребущие душу сомнения, что она все же виновата. Голова разрывается от этих противоречивых мыслей.

Аня нетерпеливо стонет под моим натиском. Разум туманит желание, однако я стараюсь двигаться осторожно.

— С тобой каждый раз как первый, — шепчу в ее волосы. — Моя невинная женщина…

Невеличка снова

стонет, едва не вынуждая меня сорваться. Боже, как же долго я этого ждал…

Однако есть кое-что, чего мне не хватает для полного удовлетворения. Не прерывая ритмичных движений, приподнимаю голову, чтобы заглянуть в голубые глаза.

— Скажи сейчас, — прошу я. — Скажи, что не предавала. Сейчас я поверю тебе, даже если соврешь…

Она обвивает мою шею руками и, подтянувшись, коротко целует в губы.

— Нет, любимый, ты сам скоро во всем разберешься. Я тебе верю.

И в этом ее ответе как всегда кроется куда больше, чем я просил…

Глава 27.АНЯ: Приснилось ли?

Лениво потягиваюсь, ощущая сладкую истому во всем теле. Невольно облизываю губы, вспоминая, как задремала в объятиях Глеба после того как мы… Закусываю губу, чтобы не улыбаться. Одергиваю себя, догадываясь, что на этом-то, пожалуй, сказочка и закончилась. Теперь снова суровая реальность…

Открываю глаза и едва не вздрагиваю. Прямо передо мной, подперев голову ладонью, лежит моя мечта. Смотрит неотрывно. Даже не хмурится. Напротив.

— Глеб? — выдыхаю.

Он подается навстречу и осторожно касается моих губ.

— В общем, с обедом облом, — бормочет он, не спеша отстраняться.

С каким еще обедом? При чем тут вообще еда, когда он тут такой…

Однако моему организму явно мало сексуального насыщения. У меня начинает урчать живот, и я невольно вспоминаю, о чем мы говорили «до».

— Что, в мажорских магазинах не продают шпроты? — непонимающе спрашиваю я.

Глеб усмехается, обжигая своим дыханием мое лицо, и коротко целует меня в нос.

— Нет, заказ Златы Глебовны выполнен. Но вот на обед мы совсем не успели. Так что пошли ужинать. — Он поднимается с кровати и, будто по привычке, помогает мне одеться.

— А где мое платье? — спрашиваю я, когда он натягивает на меня свою рубашку.

— Мне больше нравится так, — отмахивается Глеб.

— Вашей жене ведь не пристало? — не упускаю возможности поддеть его.

— Я запретил Витьку входить в дом без приглашения. Так что теперь тебя никто не увидит. Кроме меня.

— Значит, трусы мне не положены? — с некоторым возмущением выдавливаю я. — Мне что же теперь, голой ходить?

Глеб облизывается, как кот перед валерьянкой. Проходится затуманенным взглядом по моим ногам, цепляясь за край своей рубашки.

— Отчего же не положены? В ящике. Выбирай. Хотя идея мне понравилась…

А уж как мне нравится это его возбужденное настроение! Спешу к шкафу, чтобы скрыть от Глеба свою довольную улыбку. Нахожу ящик, в котором притаилось белье, и невольно охаю. Да с таким ассортиментом скромнее оставаться голой.