Его чёрное сердце
Шрифт:
– Надень, – приказал он.
– Сейчас?
– Да.
У меня возникло ощущение, что я иду по ранящему стопы лезвию ножа. Что лучше – подчиниться или отказать – неизвестно.
– Надень платье, – Амин оказался ко мне лицом. – Прямо сейчас.
– Я не буду делать этого при тебе.
Его взгляд стал гневным, пронзительным. Захотелось отступить, едва он пошёл ко мне. Но я осталась на месте.
– Жена должна быть послушной, – сказал он вкрадчиво, подойдя. – Ты – моя жена. Отец не учил тебя, что жена должна подчиняться мужу?
– Отец учил меня, что муж должен заботиться о жене.
– Разве я о тебе не забочусь? – он сдёрнул платье с дивана и швырнул в меня. – Надевай! Надевай, я тебе сказал! – рявкнул так, что я содрогнулась.
Я хотела отвернуться, но он мне не позволил. Мерзавец! Стиснув зубы, я скинула серую робу. Взгляд Амина вспыхнул, едва платье горничной упало к моим ногам. Он осмотрел меня, почти голую, задержал взгляд на груди. Я оделась так быстро, как только могла. Едва подол скрыл мои колени, Амин подошёл и застегнул молнию сбоку. Дотронулся до лица. Его губы едва заметно искривились.
– Вот так, – он распустил мои волосы и собрал заново, оставив пару прядей по бокам. – Смотри, как я о тебе забочусь. – Ещё одна кривая усмешка и полный ненависти взгляд.
Больше ничего не сказав, он отошёл к барной стойке.
Я стояла на ковре, не шевелясь. Говорить не могла – к глазам подкатывали слёзы, а внутри всё заледенело от страха. Камин был прямо передо мной, над ним – полка с единственной фотографией в рамке. Стоило увидеть снимок, по телу прошла дрожь, ноги стали ватными. Со снимка на меня смотрели Амин и моя сестра. Позади них виднелась театральная сцена. Волосы сестры были собраны, только по бокам остались две свободные прядки. На ней – шоколадно-коричневое платье с отделкой цвета слоновой кости. Длинное, роскошное, не предназначенное для горничной. Такое платье могла позволить себе только жена. Или…
Конец ознакомительного фрагмента.