Его дерзкая девочка
Шрифт:
Не знаю, шутка ли судьбы, но после самой первой ночи с Абашевым мне не хотелось других. Только его. Стальные объятия и грубые на грани ласки. Его смелые поцелуи и ощущения его прикосновений. Всего его. Везде. Тима и только Тима.
Сегодня тоже я хотела накрывающей с головой страсти. Уверенных и дерзких движений. Резких. Вышибающих дух и лишние мысли, но… в этот раз было все по-другому.
Словно все изменилось.
Словно мы оба изменились.
Эта ночь не была похожа ни на одну из предыдущих. И если меня все еще накрывало и я хотела секса, то для Тима это явно
— Тим, что ты… — попыталась я протестовать, когда он отпустил истерзанные его прикосновениями губы, прокладывал дорожку из медленных поцелуев к шее.
Не получилось.
Протест утонул в судорожном вздохе, когда его губы медленно оказывались все ниже. Его руки, на которые буквально днем я так самозабвенно пялилась, сжимали все сильнее. Собственнически. Но при этом так… трепетно вжимали в тело парня. Его дыхание опаляло кожу, пробираясь к ключице и ниже… еще ниже… оно заставляло жадно хватать ртом воздух и болезненно скручиваться желанию внутри меня.
Тим сжал ладонями мои ягодицы, заставив закинуть ногу ему на бедро и медленно тлеть от максимальной близости наших тел.
Он сдерживал себя.
Он хотел. Не меньше меня хотел. Я знала, я чувствовала. Но при этом не терял разума, а брал эту ночь под свой полный и безоговорочный контроль.
Тим уложил меня на кровать, как хрупкую пушинку, и как бы я не просила его дать мне большего, как бы не цеплялась за него, заставляя ускориться, Тим не торопился. Навис сверху непоколебимой разгоряченной скалой и снова целовал.
Его губы добрались до груди, а язык до возбужденного соска. Одно его горячее прикосновение языком, и моя спина выгнулась от резко прострелившего наслаждения, зародившегося где-то на самом краю сознания.
С губ сорвался громкий стон, а ногти впились до царапин в плечи парня.
С беременностью грудь стала в тысячи раз чувствительней, и Тим это понял, почувствовал, не желая оставлять ее без своего внимания, как бы я не ерзала и не извивалась под ним. Он наслаждался. Моей реакцией. Своей реакцией. Всем. Заставлял сгорать меня от ласк. Не давал самого главного, продолжая мучить каждый миллиметр моей кожи. Целовал, покусывал, гладил, зализывал… сводил с ума своей медлительностью. Прижимал меня к себе и исследовал своими ладонями мое меняющееся с беременностью тело.
Я думала, умру.
Сознание было на грани сладкой пропасти небытия от его нежных прелюдий, когда его ладонь легла на мой живот. Ласково. Мягко. Нежно.
Я перестала дышать. Зажмурилась, откидывая голову на подушки. Я пропала, когда его губы продолжали ласкать грудь, а пальцы едва касаясь, слегка щекоча, поползли вниз по животу.
Я дернулась от тока, пробежавшего по позвоночнику, а когда его ладонь оказалась между моих ног, мир разлетелся на тысячи ярких осколков в первый раз. Из головы вылетело все, и с первым же прикосновением его пальцев к возбужденной горошине, я достигла невероятного пика удовольствия, громко вскрикнув.
Боже, это было безумие! Это было нереально!
И мало.
Я хотела еще и, как только первые отголоски оргазма отпустили, заерзала, желая перенять инициативу. Даже попыталась уложить парня «на лопатки» и забраться сверху, но мне снова не дали. Обломали, продолжая натягивать струну внутри меня, что и так уже звенела.
— Пожалуйста-пожалуйста, Ти-и-м, — простонала я, понимая, что нахожусь на пределе и мне нужно еще совсем немного, чтобы получить дозу своего безумного удовольствия во второй раз.
— Как скажешь, принцесса, — шепчет парень не своим голосом. Низким, хриплым, возбуждающим. На этот раз, не заставляя себя долго упрашивать, тут же оказавшись между моих ног, укладывается сверху, придерживаясь на локтях, чтобы не придавить своим спортивным телом.
— Тимур, — обвиваю ногами его бедра, запуская пальчики в темные волосы, тяну его на себя, целую.
Одно резкое движение бедер, и Тим оказывается внутри меня. Без преград. Без всего. Слишком ярко и слишком… все слишком!
Его взгляд находит мой, его пальцы сжимают мой подбородок, не позволяя отвернуться. Это странно. Это страшно и непривычно, смотреть на него вот так прямо и так близко. Будто сама встреча наших глаз гораздо интимнее, чем встреча тел. В его темных омутах столько…
Тим начинает двигаться. Я обхватываю его ладонь своей, не в силах разорвать этот безумный зрительный контакт. Это волнующе. Пугающе. И так… приятно. Дыхание одно на двоих. Тишина одна на двоих. И мир, сузившийся до размера уютной маленькой комнаты огромной многоэтажки, тоже один на двоих.
— Я хочу тебя, — шепчу, не зная, зачем и почему сейчас. Но именно в этот момент мне кажется это важным. Требующим, чтобы я озвучила эту очевидную вещь. — Хочу, Тим! — тихо-тихо, шепотом. — Только… тебя… — слова вылетают с трудом.
— Златка… — его полустон-полурык вибрациями отдается внутри и мурашками разбегается по моим рукам.
Я ловлю губами поцелуй. Мучительный и долгий. Хватаюсь за парня, что есть сил, потому что сладкие ощущения приятной боли нарастают с каждым толчком, с каждым его движением. С каждым касанием Тима к особо чувствительным точкам моего изголодавшегося по нему тела и предвещают скорое падение в безбрежный омут.
Тишину спальни нарушает только наше тяжелое дыхание и шорох движения тел.
Тим утыкается лбом в мой лоб и продолжает двигаться. Сдерживая себя и сдерживая меня. Только сейчас я понимаю, что он беспокоится. Обо мне и о нашем ребенке. И эта его предельная осторожность оказалась в тысячи раз ярче, чем быстрые и резкие нетерпеливые движения.
Еще через пару мягких, неторопливых движений, ощутив приятную пульсацию Тима внутри, я разлетаюсь на миллиарды маленьких искр! Волна наслаждения пронзает каждую клеточку моего существа, жаля подобно маленьким фейерверкам по коже. И словно со стороны я слышу свой крик и протяжное «Ти-и-и-м». Чувствуя, как с очередным толчком и он достигает свой разрядки, заглушая свой стон поцелуем.