Его должница
Шрифт:
— То есть, — усмехаюсь. — Мы живем вместе только ради постели? А как же вот это… Я люблю тебя, Анечка! Мы поженимся и Ксюшу заберём…
— Мля… — закатывает он глаза. — Ну что ты хочешь меня? Ты задолбала! То месячные, то утренники, то диплом.
— Ничего, — закусывая губу, мотаю головой. — Ничего больше не хочу…
— Тогда можно, — он с наездом выделяет последнее слово. — Я уже на работу пойду?
— Да, — киваю, смаргивая набежавшие слёзы.
Дверь с грохотом прикладывается
Я стою посреди коридора старой хрущёвки оглушенная и раздавленная сегодняшним днём.
Хочется повыть, но в горле застыл огромный ком. Мне страшно и до тошноты обидно, что я так ошиблась в Никите.
В груди начинает болезненно скрежетать от понимания, что это конец наших отношений. После услышанного, я никогда больше не смогу ему доверять.
Да, возможно, он прав, и я сама виновата в своих проблемах.
Но это был порыв! Когда нужно что-то делать, просто хоть как-то остановить беспредельное зло!
И что мне делать сейчас? Идти и собирать вещи? Домой?
На кухонном столе снова начинает вибрировать телефон.
Господи…
Ноги прирастают к полу и отказываются идти. Но… надо хотя бы посмотреть, кто звонит…
Заставляю себя сделать несколько шагов на одеревеневших ногах и заглянуть на экран.
Бабушка.
Выдыхаю.
— Алле! — отвечаю на звонок, стараясь, чтобы голос звучал, как можно бодрее. — Привет, бабуль!
— Анечка! — отзывается трубка родным голосом. — Как у тебя дела?
— Хорошо, — вдохновенно вру. — Вот посуду мою. Только что с Никитой поужинали. Как у вас дела? Как у Ксю садик?
— Хвалили ее сегодня, — отзывается бабушка. — Рисует, говорят, красиво. В школу определить советуют.
— Здорово, — отвечаю. — Вот сейчас с работой определюсь и обязательно определим ее в школу.
— О! — спохватывается бабушка. — Я ж чего звоню. Из института тебе звонили. Говорят, трубку ты не берёшь. Сам декан звонил…
Я слышу в ее голосе гордость, а сама леденею от страха. Моя декан — женщина.
— Просили передать, — продолжает бабушка, — сейчас очки одену и прочитаю дословно, — в трубке слышится шелест. — Ты слушаешь?
— Да… — отзываюсь тихо.
— Что если ты хочешь продолжить обучение в институте на социальном факультете, то тебе срочно нужно оплатить обучение. А иначе твоё место сгорит, — заканчивает бабушка. — Ты не говорила, что поступила на второе высшее.
— Они ошиблись, — шепчу сдавленно. — Извини, бабуль, суп убегает.
— Суп? — несётся мне в трубку. — Какой суп?
Сбрасываю звонок и оседаю на пол.
Сволочи! Сволочи! Сволочи!
Меня начинает колотить.
Открываю последние сообщения с неизвестных номеров и не могу причитать на экране
Мир глохнет.
Где я ее найду?
Но ведь варианта «не найти» просто нету…
Открываю телефонную книгу и веду пальцем по экрану.
Все не то. Одногруппники, знакомые, преподаватели…
Взгляд неожиданно залипает на экране.
«Баринов Алексей Егорович».
У этого человека есть даже больше, но…
Пролистываю ниже.
Никита… Сердце сжимается.
С ним все понятно.
Дохожу до конца алфавита и понимаю, что вру сама себе. Вариантов кроме Баринова у меня нет.
Возвращаюсь к его контакту и тупо несколько секунд смотрю на экран.
Такие, как Баринов, ничего не делают просто так. И… я до сих пор помню его агрессивное неравнодушие ко мне.
Но уж луче быть должной ему, чем людям, которые осмелились позвонить бабушке и передать через неё мне сообщение с угрозой.
От страха и нервов начинает кружиться голова.
Я буквально молюсь, чтобы номер Баринова оказался действующим.
Нажимаю дозвон. Жду длинные гудки.
— Алло… — раздаётся в динамике.
Он.
Ладони покрываются потом.
— Алексей Егорович, — говорю робко. — Извините, пожалуйста, за беспокойство. Это Аня…
Глава 2. Хороший дяденька.
Барин
Кондиционеры не спасают. В кабинете на столько душно, что виски сдавливает, и постоянно хочется пить.
Сейчас бы в душ…
Но надо проверить сметы и уже дать добро на строительство первого этажа нового торгового центра на Шаболовке.
Нам нужно больше! Больше торговых центров! Потому что людям так нравится тратить бабло и слоняться по этажам.
В дверь кабинета раздаётся робкий стук.
— Да? — оборачиваюсь и смотрю на часы. Восемь тридцать. Я думал, что в офисе остался один.
— Алексей Егорович, можно? — в дверях появляется новая девочка с ресепшн и держит в руках поднос с кофе и куском торта.
Так… Очень интересно.
Я оглядываю ее с первого взгляда приличный офисный вид, но вот детальки… пуговицы на блузке расстёгнуты явно для лучшего обзора женской прелести. Помада на губках смазана пошленько. Волосы растрёпанны, юбочка поддёрнута так, что при ходьбе видна полоска чулок. Без белья? Закрадывается у меня в голову логичная мысль.
Что ж вы все одинаковые то такие. Никакой фантазии. Лучше бы работали головой, ей Богу.
Наш Цербер. В смысле, Вербер Карина Ашотовна — начальник отдела кадров, дур за километр чует.